Круглый стол "Hi-tech" в охоте

Михаил Кречмар, главный редактор «Русского охотничьего журнала»: Я прошу каждого из участников кратко обрисовать, как он видит внедрение hi-tech в его отрасли.

Алексей Сорокин, директор "Промтехнологии":

Прежде всего, я хочу сказать, что, на мой взгляд, с точки зрения конструкции оружия ничего принципиально выдающегося за последние много лет отметить невозможно. Механика уже довольно давно подверглась упрощению и минимизации деталей. В  основном обновление связано с улучшением технологической обработки материалов. Увеличение точности напрямую зависит от применения различных материалов, в том числе и новых – различных полимеров, которые касаются лож, а также непосредственно участвуют в конструкции затворов, и спусковых механизмов. Скажем так, если брать довольно продолжительный отрезок времени – лет сто, то примерно в середине прошлого века началось массовое развитие полуавтоматического военного оружия, которое, так или иначе, повлияло на развитие и технологии охотничьего оружия. То есть у охотников появилась возможность более скоростной стрельбы, а значит, им потребовалось делать меньше всяких движений в условиях стресса или охотничьего возбуждения. Не надо делать движения рукой по сложной траектории, перезаряжая оружие. К тому же в условиях стресса народ деградирует, не все стрелки вспоминают, что надо передернуть ручку затвора и продолжают нажимать на спусковой крючок. Автоматическое оружие с одной стороны простое, а с другой стороны существует некоторые аспекты, но они уже, так скажем, не оружейного свойства, а связанные с вопросами применения, этики охоты и прочих вещей, о которых не мне вам говорить.

Сначала разрабатывалась система «военный винт», а потом уже за редчайшим исключением она монтировались в какие-то охотничьи варианты – некоторые удачные, некоторые не очень. Некоторые из них достаточно страшновато выглядят – в основном это российские изделия, которые в принципе не отличимые от боевого оружия. На сегодняшний день направление развития оружейных технологий направлено на повышение технологичности работы всех деталей, то есть повышение точностей. Винтовка такой инструмент, что чем точнее она собрана, тем точнее стреляет. Поэтому, сейчас работа стволов, затворов, работа спусковых механизмов может производиться с точностями, которые физически были недоступны еще несколько десятков лет назад. В некоторых моделях они могут измеряться в микронах. Точность некоторых винтовок уже является неким стандартом. Конечно, это еще зависит от тех целей, которые перед собой ставит производитель. По поводу новых материалов. Очень интенсивно идет развитие в области различных сталей. 30 лет назад американской компанией John Rigby and Со была разработана 416 сталь, которая фактически стала стандартом для высокоточной стрельбы и является таковой до сих пор. Другим направлением является широкое применение полимерных материалов, прежде всего различные ложа из сверхлегких композитов. Очень большое применение нашли различные полимеры в производстве литых деталей термопластовых автоматов, которые по конструкционным свойствам практически не уступают стали. При этом они проще и технологичней с точки зрения производства, которое является достаточно массовым. Например у известной компании Steyr есть полуавтоматическая винтовка AUG, в которой весь узел спускового механизма полностью сделан из полимеров. На сегодняшний день, на мой взгляд, фактические технологии обработки материалов исчерпали точностные потенциалы, поскольку даже в охотничьем исполнении можно сделать винтовку, которая стреляет с разбросом в 1 мм. Здесь на другой план выходят уже проблемы с порохами, боеприпасами.

Что касается основных направлений развития, на мой взгляд, одно из основных – это применение новых материалов и металлов. Американцы начали тестировать стали – стилиты, изготовленные без железа, которые предназначены для снижения нагрева в автоматических системах. Различные полимеры, в развитии которых будут применяться очень интересные решения. Отдельное направление – различные системы покрытия. Классическое покрытие, известная всем, очень дорогое и кроме этого имеет ряд существенных недостатков – оно изменяет диаметр ствола и детали быстрее изнашиваются. Будут решаться и вопросы, связанные с перегревом ствола. Тут тоже целая технология – производство тепловыводящих контуров по принципу радиаторов. Еще одна проблема – уменьшение веса оружия – палка о двух концах. С одной стороны все охотники хотят иметь очень легкое оружие, с другой – легкое ружье всегда имеет отдачу, на которую необходимо воздействовать. Поэтому надо развивать различные системы гашения отдачи – в основном механические. Оружие зависимо от боеприпасов. Поэтому необходимо разработка пороха. В настоящее время применяемые пороха не являются высококачественными. Возможно, будут применяться еще какие-то решения, принципиально связанные с конструкцией пуль. Появляются пули, сделанные не только по классической технологии, но и двух- и трех компонентные с пластиковыми наконечниками. С хорошим баллистическим коэффициентом, сквозными отверстиями, которые создают «эффект присасывания». Сразу увеличивается скорость, а значит и дальность производства выстрела. Вот основные направления плюс улучшение полуавтоматической системы.

Сергей Мироничев, производитель тепловизионных прицелов:

Вся история развития человечества есть история внедрения инноваций в охотничье оружие. Этот процесс абсолютно постоянный, направленный исключительно на повышение эффективности и оптимизации. Часто говорят, что надо дать зверю шанс. Но что лучше – отпустить в лес зверя с отстреленной передней ногой или пулей в животе и послать весь магазин вдогонку или уложить его одним выстрелом? На самом деле инновации не могут быть вредны. За исключением тех случаев, когда человек сознательно идет на нарушения – будем говорить браконьерит. Но и тут палка о двух концах. Например, зайчиков и птичек в миллион раз больше гибнет больше не от охотников и браконьеров, а от того, что наши крестьяне жгут траву. И этот вопрос несколько выпадает из темы сегодняшнего обсуждения.

Теплузивная тематика – это сравнительно новое направление развития технологий, потому что у военных оно стало развиваться с 70-х годы прошлого века. Охотничье оружие на 99 % - это упрощенное и украшенное военное оружие, за исключением «Блазера». Все, что используется охотниками или стояло на вооружении, или пыталось там стоять. Со всеми присущими им недостатками, потому что задачи военного и задачи охотника несколько отличаются, хоть и схожи внешне, они диаметрально противоположны. Охотник, как правило, человек занятой, у него бизнес, дела, ему некогда читать инструкции. Поэтому главной тенденцией является повышения ума приборов. Это мировая практика и не нам с этим бороться. Чем меньше устройство, тем оно умнее и тем больше шансов у него выжить на этом рынке. В чем тренд на повышение ума приборов? Мы говорим о вещах, которые позволяют человеку не думать. Мы стремимся к более высокой точности. То есть сделать выстрел в то место, чтобы зверь упал и лежал. Это относится и к вопросу о безопасности. Охотнику достаточно померить расстояние до цели, а прицел уже сам произвел соответствующую коррекцию. Если брать будущее, мы работаем в следующем направлении – управление и контроль самого выстрела. Представим ситуацию: перед нами стадо кабанов, где по каким-то причинам нужно стрелять в конкретную особь. Пока идут переговоры, суета, особь перемещается. Не стоит списывать со счетов и охотничий азарт – выброс адреналина – ради которого, в общем, и происходит охота. Охотник стреляет – под выстрел попадает свинка. Все ругаются, все расстроены. У нас будет следующее: прицел ловит нужную особь, которая хоть и перемещается по стаду, но остается под контролем. Вы нажимаете спуск, но выстрела может и не последовать, потому что прицел контролирует линию визирования и не дает вам стрелять, если вы целитесь не в ту особь. То есть исполняет функции дополнительного электронного предохранителя. Эта технология впоследствии может развиться и в оптимизацию стрельбы по бегущим целям. И если вы не смогли поймать траекторию движения бегущего животного, то выстрела просто не последует. Во-первых, чтобы не пугать зверя, во-вторых, чтоб пуля не отлетела невесть куда, а в-третьих – ну зачем стрелять, если все равно будет промах? Технология эта спорная – кому-то понравится, кому-то нет. С точки зрения развития каких-то других инновационных технологий стоит обратить внимание на тепловизорные прицелы. Лично я не вижу в них никакого смыла. Но вот следующим направлением после тепловизоров в самое ближайшее время станут так называемые сверхсистемы. Это как бы антипод тепловизионной технологии. То есть если тепловизор ловит только то, что излучается на цель, то наш глаз и прибор ночного видения видит это отраженным. Сейчас появилась новая технология диапазон которого намного чувствительнее. В отличие от тепловизора, благодаря которому охотник видит только очертания цели, сверхсистема позволяет видеть цель в мельчайших деталях – вплоть до пара из ноздрей зверя. То есть тепловизор на порядок лучше обнаруживает цель, а эти системы на порядок лучше идентифицируют ее. Грубо говоря, позволят Петю отличить от Васи.

Если брать прицельные комплексы, то хотим мы или нет, но миниатюризация будет. Идет постоянная борьба за меньший риск, меньшие габариты, меньшее потребление, причем, вы будете смеяться, даже в ущерб некой функциональности. У нас был конкретный пример. Сделали мы исключительный – в целях пиара – самый маленький тепловизор размером со спичечный коробок. И никогда в жизни я не мог представить, что из этого получится цифровой прибор, который будет продаваться. Понятно, что дальность уже не та, но от клиентов просто отбоя не было. Поэтому к концу года мы выведем на рынок тепловизионную насадку весом 100 г. Да, она будет стрелять метров на 300, для высокоточной стрельбы дальностью 1 км она не годится, но она очень удобна при фиксации на ружье.

По поводу высказывания «дайте зверю шанс».

Привожу статистику. Опрашиваем белорусских егерей, какая у них статистика по кабанам. Вот у них статистика очень простая: стреляют они с 50-60 м и из 10 выстрелов 7 мимо, 2 подранка, 1 попал. И это среднестатистический работник. И это при наличии современных высокоточных прицелах и винтовках. Так что никакая инновация не отбирает у зверя шанса. А вот меньше мучить зверя – вот эту задачу надо хоть как-то решить. Потому что очень обидно, когда зверь умирает на вторые сутки в таких дебрях, где его и с собаками не найдешь. Во избежание этого как раз и надо изготавливать такие приборы, которые будут повышать эффективность стрельбы.

Павел Благов, «Русоптиксистем»:

В советские времена прицелы изготавливались на ижевском механическом заводе. Тогда заводы инициативы не проявляли – что сверху спустили, тем и занимались. Поэтому наши руководители партии, правительства, министры из заграницы привозили кучу прицелов, проспектов. Поэтому, начиная с 80-го года, мы имели возможность отслеживать, как развивались фирмы. Как появился первый прицел, мы делали этому принципу бинокли. Мы работали с творческими людьми, которые были в спецслужбах. Я утверждаю, что с точки зрения понимания развития прицелов наши специалисты не прерывали этим делом заниматься. Потому что мы не умеем заниматься посредничеством, нам не досталось нажитое имущество, которое мождно продать, зато мы знаем, как прицелы устроены, поэтому мы и открыли свою фирму. Инновации – это естественный и единственный путь развития фирмы, чтобы она не потерялась на рынке. Проанализировав все это, нами был выбран единственно правильный путь развития фирмы: делать то, что надо охотникам. С точки зрения новизны у нас три направления: это бифокальные прицелы, бинокулярные прицелы и ночные прицелы ночного видения – цветного видения. Образцы бинокулярных прицелов мы представим на следующей нашей встрече, а пока я хочу рассказать о бифокальных прицелах. Вы знаете, что целиться глазом трудно даже опытному охотнику, поэтому в ходе эволюции были созданы графические прицелы. Но у них есть недостаток – при малом увеличении вы видите большое поле, а при значительном увеличении оно теряется. Поэтому охотники не раз говорили, что им не хотелось бы терять большое поле или хотя бы видеть его частично. Вот так нами была разработана целая серия прицелов со сведением окошечка сверху справа, вот сейчас снайперы просят сделать сбоку. По сути, эти прицелы работают так же, как и глаз охотничьих птиц. Это не решает всех проблем, но если у вас нормально выставлен прицел, вы можете, не напрягаясь видеть два поля. Вот к примеру прицел 6х18. Или сейчас конструируется прицел 5х20 дальность до цели, у которого с левой стороны будет компас. Это очень удобно, особенно при групповых охотах или снайперских группах, когда охотники сидят в разных местах и сориентировать друг друга при однообразной местности бывает достаточно трудно. Также сделаны ночные насадки с увеличенным зрачком, но это скорее для бизнеса.

Мы работаем над тем, чтобы охотникам с различным зрением было удобно. Другое направление – ночные бинокли в цвете. Я работаю с клиникой Федорова уже 20 лет и знаем, насколько важно обеспечить максимальный комфорт глазам. Чтобы охотник смотрел в прицел двумя глазами – как в жизни. Мы и тепловизорами занимались, но смотреть одним глазом в прицел – противоестественно. Еще одним немаловажным вопросом является производство кронштейнов для фиксации прицела. Это не разрабатывается как единый комплекс, поэтому приходится заниматься решением этой проблемы.

Михаил Ярин, экипировщик:

Экипировка – то, что нас содержит. Есть две тенденции – американская и европейская. Европейская – это определенные моноцвета, крой, охота статичная. Американская – это совершенно другие цвета и крой, более динамичная охота. По моему глубокому убеждению, Америка является законодателем охотничьей экипировки, и мы ее никогда не догоним. Что касается российской экипировки – у нас нет ни тенденций, ни производства. Я знаю три компании, которые пользуются лицензионными соглашениями с правообладателями и патентами. Три на всю страну, из которых только одна нормально делает что-то более-менее похожее на охотничью экипировку. Основная задача при создании охотничьей экипировки – чтобы зверь не слышал охотника, не мог идентифицировать визуально и по запаху. Еще одна грань – охота сидячая или бродячая. Основные мировые технологические инновации – применение различных мембран, синтетических материалов. Времена, когда шерсть «рулила» далеко задвинуты вглубь, потому что синтетика гидрофобна – она не вбирает в себя влагу. Влага есть всегда: вы потеете, попадаете под атмосферные осадки, преодолеваете водные преграды. Шерстяную шапку высушить сложно – особенно толстую. Синтетика сохнет сама по себе, потому что адсорбция практически нулевая – вода с нее просто стекает. Рассказы о том, что синтетика прожигается у костра – это сказки для детей. За 20 лет я ничего ни разу не прожег. Все, что у нас сейчас есть, было опробовано «наверху» – мембраны прошли испытания в космосе. Как таковая мембрана не меняется. Потому что создать ее дико дорого и очень сложно. Мембрана наравне с сапшелом является молодым направлением в охотничьей экипировке. Софтшелл представляет собой слой флиса, в который посередине, как в сэндвич, закатана мембрана. С одной стороны флиска удобна и комфортна, с другой не дышит, не шумит, не мокнет и не продувает. Софтшелл пришел на смену суконкам и шерсти. Он легче и гораздо удобнее в производстве. Что касается сидячей охоты. Тулуп – это классно, но тяжело и неудобно. При производстве одежды для засидок все упирается в утеплитель. Есть хороший утеплитель, есть стандартный утеплитель и есть плохой. Вот синтепон, который мы все знаем – это плохой утеплитель. У него коэффициент теплопроводности плохой, он сминается и пр. – не буду вдаваться в подробности. А прималофт, который присутствует в любой современной экипировке, по своим свойствам приближен к пуху, однако при этом он гидрофобен и не вбирает в себя влагу. То есть при ходячей охоте основное направление – это верхнее покрытие: не шуршащее, не шумящее и защищающее от прямых осадков, а при сидячей – утеплитель, Что качается обуви – тут более консервативный рынок: обычный ботинок, кожаный, утепленный утеплителем типа прималофт. Космические технологии применяются только у американцев, которые используют их в антарктических экспедициях. Это так называемые «микки маусы» - ботинками, сконструированные особым образом. Они предназначены для низких температур, но при этом очень тяжелы. Что касается снаряжения. Все охотники используют горную экипировку, поскольку чисто охотничьей никто не занимается. Тут главной задачей является снижение веса. В палатках – это силикон, на тентах тонкая дюпоновская ткань, применение композитов и спецсплавов в дугах. А в спальных мешках все просто – утеплители типа прималофт, а что касается пуха, то американцы придумали обрабатывать спальные мешки специальным составом. Как они утверждают, после этой обработке вы можете спать в пуховом мешке под дождем, при этом пух не будет мокнуть и сбиваться в комки. Что касается запаха. Тут химия идет вперед. В первую очередь это шведская система «блю джин», представляющая собой состав, блокирующий рост бактерий, которые питаются потом. Ботинки, обработанные этим составом, не пахнут. Верхний слой одежды тоже обрабатывается этим составом. То есть основные цели – сделать так, чтобы охотник мог подойти как можно ближе к зверю, и чтобы охота была максимально комфортной. Экипировка будет развиваться скорее всего за счет материалов и инженерии. В обуви больших продвижений не будет.

Владимир Мозговой, охотник:

Я давно живу, пережил Советский Союз и даже электрическую пишущую машинку, поэтому, наверное, обречен всю жизнь жить с этим комплексом, который состоит из винтовки, мало изменившейся со времен той, которую изобрел Мухин, патронов и прицела. Чем старше становишься, тем становится труднее совместить целик, мушку и мишень, поэтому с возрастом лучше понимаешь, что нужна оптика. Выслушав Алексея, становится ясно, что главные инновации не в конструкции, а в технологии и качестве продукта. Охота сейчас принимает скорее коммерческий оборот – такое хобби для состоятельных людей. Для того, чтобы заработать, нужно время. Неудачно потраченное на охоте время никак не вернешь, поэтому основным потребителем сегмента являются состоятельные охотники. Все говорят, что ты приезжаешь на охоту за удовольствием. Я так вижу, что это моральный аспект. Этично или не этично применять на охоте прицелы ночного видения, тепловизоры. Я считаю, что все направлено именно на то, чтобы не оставить после охоты подранков. Еще появятся прицелы, которые по феромонам будут определять, что за особь перед тобой, сколько лет. И ничего плохого тут нет. Ты не убьешь свиноматку. В качестве примера могу привести систему, придуманную американским инвалидом, благодаря которой он, сидя за компьютером, производит прицеливание и выстрел из винтовки. Каждый пользователь мог с ним связаться и добыть трофей. Я думаю, что нормальный человек такими вещами пользоваться не будет. Что сказал Михаил – тут я вижу для себя три тенденции. Американская в камуфляже, специально придуманном для охоты. Есть Европейская – со шляпами, перьями и нарядными рубашечками и есть русская, в которой если камуфляж, то непременно военный, желательно кокарду милицейскую и кирзовый сапог. Все инновации с такими охотниками из глубинки становятся просто выброшенными деньгами. Людям непонятно, зачем покупать тепловизоры и оптические прицелы. Наши технологии не для охотников. Охотники консервативны и очень неохотно расстаются со своими оружием, тряпками и вещами. С этим карабином у него связано столько всего! А поменять его с нашим законодательством очень непросто. Я думаю, что нам бесполезно приезжать со своими разработками в охотхозяйства, где егеря понятия не имеют ни об одежде, ни о снаряжении. Он одет в вечно нестиранную фуфайку от которой махрой разит за километр. Выслушав предыдущих ораторов, особое внимание я уделил одежде и оружию. Потому что возвращаться к луку как-то не хочется, да и, как ни парадоксально, охота с луком у нас запрещена. Просто так получается, что для городских охотников, а мы рассматриваем именно их как пользователей, это охота выходного дня. Для того, чтобы она была максимально удачной, нужно быть в курсе новых вещей. За субботу-воскресенье надо доехать, найти зверя, добыть его, отдохнуть. Поэтому новые охотничьи науки улучшают положение. Станет меньше подранков. Взять даже промысловый отстрел. Вот «концлагеря» для северного оленя, когда он идет на стенку. Сейчас я считаю, что это можно сделать на датчиках движения. Последние разработки – камеры ночного видения на прикормочных площадках. Они помогают определять количество численность зверя. Поэтому я считаю, что интернетная байка о том, что упакованные охотники ничего из себя не представляют – глупость. Не стреляет оружие, не стреляет прицел – стреляет человек. Знание новых достижений – великое дело. Как говорят, чтение инструкции – признак старости, поэтому задача производителей максимально упростить современные технологии.

Алексей Вайсман, охотник, общественный деятель:

Инновации вещь хорошая, но тут необходим принцип разумной достаточности. Прицел, который вычисляет расстояние до особи, выбирает цель, следит за ней – здорово, но тут осталось только к ружью ножки приделать и спать пойти, а оно пусть само стреляет и за зверем бегает. Дело в том, что на охоту мы ходим для удовольствия, чтобы поучаствовать, почувствовать себя частью природы, получить адреналин. А развитие всей этой прибористики замещает человека в охоте, делает его сторонним наблюдателем. Ходячей приставкой для ружья. Если вас интересует гарантированное добыча – лучше сходить в магазин. Все-таки охота требует приложения навыков и сил человека. Избыточное применение технологий замещает все это. Это можно сравнить с применением допинга в спорте. Что соревнуется – уровень развития спортсмена или фармакологии в стране? Так и здесь. Мне симпатичны различные инновации в снаряжении, которые во многом приблизились по свойствам к натуральным материалам, и даже превосходят их. Ушла в прошлое синтетика, которую одел и почувствовал себя в полиэтиленовом пакете. По поводу тепловизоров. Для себя считаю недопустимым применять их в качестве прицелов, но весьма полезными для поиска подранков. Не у всех есть собаки. Использование тепловизоров сокращает мучения животных. По поводу оптических прицелов. Для меня использование оптического прицела связано с возрастом. Мне не нужно потрясающее качество изображения – это не бинокль. Мне нужно четко видеть цель. Цифровые системы в силу своего внутреннего устройства будут дешевле. Я приветствую технику, способствующую правильному репрезентативному отслеживанию численности и перемещения и поведения зверя, что может быть использоваться с научной целью. Приветствую все инновационные решения приборы и гаджеты, которые повышают безопасность охотника – навигационные системы, связь, совмещенные системы, возможно наличие индивидуальных маячков. Пропал человек, сломал ногу – его можно найти. Но излишняя надежда на гаджеты опасна, потому что она отключает мозги.

Николай Моргунов, представитель Охотдепартамента:

Есть ряд вещей, которые наше общество воспринимает очень тяжело и неоднозначно. Новые технологии – те же тепловизоры, прицелы ночного видения, которые упрощают охоту, в целом очень дорогостоящие. Пока их производство не стало массовым и ценовая категория не упала. У нас страна очень большая и ограничиваться только европейской частью очень сложно. Видов у нас четыре в настоящее время: это спортивная охота то есть любительская, промысловая, научная и охота с целью регулирования численности. Сейчас Закон об охоте, который находится на рассмотрении в третьем чтении, предусматривает лишение права на охоту на год за применение запрещенных орудий охоты. Сегодня было очень много разных мнений по поводу того, можно или нет применять те или иные современные средства охоты. Для егерей очень болезненно, когда охотник приезжает с Блазером, с тепловизором, промазал, сделал подранка. Но это вопрос к охотничьему хозяйству в целом – то есть производству. Им нужно получить деньги за коммерческую работу – то есть заработать. У нас еще есть большое количество охотников, которые крутятся сами, неподконтрольные ничему и никому. Они приобретают приборы ночного видения, тепловизоры, ставят на машины чудесную навигацию и помчались стрелять во все, что увидели. Инновации в сфере охраны продвигаются очень тяжело. Сейчас мы думаем над этой проблемой, уже разработали целый комплекс по охране с применением датчиков движении, сейсмических датчиков, которые позволяют перекрыть подъезды в ночное время к подкормочным площадкам, к местам дислокации животных.

Представителю охотдепартамента задает вопрос Сергей Мироничев:

Что такое правильная охота? А все очень просто. Правильная охота – это охота, которая разрешена законодательством страны. Некоторые уважаемые правильные охотники за границей с удовольствием ездят стрелять косуль с подъезда. Потому что это считается правильным. Если взять вопрос о вертолете – в Новой Зеландии, Техасе – это разрешено и считается правильным. С точки зрения банального подхода это, конечно, неправильно – использовать такие средства охоты. И самое смешное, наблюдая за охотничьей статистикой на протяжении лет 15, я могу сказать, что Россия осталась довольно далеко от этих стран. Потому что правила довольно маразматичны, приравнивающие всех под одну гребенку. К примеру, дальневосточного браконьера и европейского охотника, который раз в год выезжает на спортивную охоту. Есть вообще полный маразм – например, нельзя охотиться луком. Если человек находит зверя и убивает его сложнейшим образом с помощью лука – орудия, которое тысячелетиями делали наши предки и никому не мешали – это неправильно. У нас это запрещено. Почему? Потому что теоретически можно предположить, что все браконьеры вооружаться луками ценой по 6 000 долларов и тут же начнут дешевую хозяйственную добычу этих несчастных кабанов. Ну, маразм, если называть вещи своими именами. Как можно определить правильная охота или неправильная? Вот, например, возьмем охоту спортивную. Она делится на трофейную, когда ничего не интересует кроме размера зубов какой-то там особи. Или охоту технически развлекательную. Можно с тем же удовольствием стрелять кирпичи на расстоянии в километр, можно стрелять сурка. Кто-то это приемлет, кто-то нет. Но правильность там своя. Есть охота дальняя – то есть охота в основном горная или на открытой местности. Вот я это очень люблю и регулярно езжу в ЮАР – там условия хорошие и законодательство в порядке. Мы сейчас можем тут даже передраться, но так и не решить, что правильно, а что нет, поскольку это личная оценка каждого. Так же субъективна оценка чрезмерное применение инноваций или не чрезмерное. Господа, мы не в православной церкви. Вот сотовый телефон – бесовство и грех, однако почему-то патриарх им замечательно пользуется. Мы начинаем врать самим себе, а это самое плохое, потому что тогда на деле можно ставить крест. Вот есть люди, которым хочется подползти к кабанам на 20 метров. Замечательно, пусть они ползают. Но зачем считать, что все остальные способы охоты неправильные? В каждом виде охоты – а я перечислил далеко не все – правильность своя. Вот есть охота, как ее называют, экологический туризм. Например, поездка в Гималаи. Ты много бродишь, часто ездишь, никакого зверя там в помине нет, но ты в процессе, это единение с природой и это тоже кайф. Почему бы раз в три года не скататься и не получить от этого удовольствие? Но если вдруг там убивают зверя, это значит мы оставили вещь, значит организаторы не умеют организовать охоту. Но к правильной или к неправильной охоте это не имеет никакого отношения. Если я еду на правильную охоту и если за два дня и шесть загонов ни одного лося никто не видел, это не является правильной охотой. Это является идиотизмом. Значит хозяйство неправильное. Потому что мы едем туда на охоту. Есть еще охотничье-промысловая охота. Какой там нам кайф – наша задача добыть необходимое количество мяса с минимальными затратами. И это правильная охота – она закреплена законодательством. Потому что эта охота – производство. Поэтому критерии правильности на самом деле это вещь достаточно надуманная. Причем с одной стороны она ограничена законом страны пребывания, с другой – моральным кодексом самого охотника, с третьей – видом охоты и уже с четвертой – традициями, которые есть в каждой охоте, они складывались веками и не нам их отменять. И вот тут инновационного ничего не надо. Все уже давно есть. А вот в охоте спортивно-развлекательной, технически-развлекательной – это пожалуйста. Новомодная экипировка, новомодные прицельные комплексы – все, что хотим, начиная от беспилотников, заканчивая автоматическими кротами.

Алексей Сорокин:

Вы все очевидцы инновационных изменений во всех областях. В качестве примера возьмем первые японские автомобили с механической коробкой передач. Прошло немного лет и сейчас они настолько навороченные, что от водителя требуется только руль держать и не увлекаться скоростью – все остальное машина сделает сама. В развитии технологий есть некоторая неизбежность и нам придется привыкнуть к этому. Не получится ограничить или запретить применение каких-то новых технических средств. Кто-то может с этим не согласиться, но большинство ограниченных во времени охотников будут отдавать предпочтение современной экипировке и новейшим техническим средствам, которые будут дешеветь. По поводу правильной и неправильной охоты. Приведу пример из собственной жизни. Я служил в советской армии, был мастером спорта по пулевой стрельбе. У нас было много свпортсменов – биатлонисты, тяжеловесы и пр. и все периодически затевали спор, какой вид спорта лучше? Понятно, что у всех разные критерии. Вот и здесь нет определенных критериев.

Михаил Ярин:

Вернусь к теме технических инноваций. Наша задача, как производителей, создавать тенденцию. Мы ориентируемся на спрос потребителей. Нравится, не нравится – год пройдет, и рынок все разровняет. И все эти тенденции в основной массе должны затрагивать средний ценовой сегмент. Очень хорошо было сделать супер экипировку или супероснаряжение из материалов, которые стоили бы как чугунный мусор. Я беру масштаб страны. Создавать тенденцию продукта, который по качеству не уступает опытным образцам, но при этом имеет лучший ценовой показатель – вот это основное производство деятельности производства. Вот костюм, который я сделал – Михаил ходил в нем по Чукотке, да и я сам. Но он стоит порядка 7 000 рублей рублей. Это не сильно дорого и несупер материалы, но в нем совершенно спокойно можно охотиться и вам не понадобиться ватник. Я беру свой сектор: здесь можно работать просто правильно подходя к рабочему процессу. Вот если взять создание первых охотничьих костюмов с самшелом, когда я на себе маркером рисовал, где будут карманы и где какая артикуляция. Самый лучший показатель продукта – складские остатки. Вот у таких костюмов складских остатков практически нет.

Вопрос Николаю Моргунову задает Владимир Мозговой:

У меня всегда вопрос к государственным органам: почему на огромной территории России должны действовать одни законы на всех? Представим Тверскую область или Нижегородскую, где через два-три километра стоят деревни, а лесные массивы ограничены 5-6-ю километрами. И представим Таймыр или Чукотку, где ты, отойдя 5 км от города без оружия, можешь уже обратно и не вернуться. Подход везде один: если ты купил электроманок – ты еще не браконьер, но если тебя застукали в лесном массиве с оружием не в сроки охоты, ты браконьер. У нас действуют по запретительному принципу. Или вот по срокам охоты – я поражаюсь, как можно в разных регионах уравнять весеннюю или осеннюю охоту? Есть еще понятие полярной ночи. Естественно, в феврале я буду применять запрещенные прицелы ночного видения. Хотя очень разумно отношусь к применению запрещенных средств по гусям. Как правильно сказал Алексей, должна быть разумная достаточность.

Вопрос Сергею Мироничеву задает охотник Владимир Мозговой:

Я понимаю разницу между прицелом ночного видения и тепловизором. Вот если ночной прицел – это очень дорогостоящая технология четвертого и последующих поколений, то будущее за тепловизорами, поскольку они будут дешеветь гораздо стремительнее, чем сами ночники?

Сергей Мироничев:

На самом деле правда здесь заключается в следующем. Те системы ночного видения, которые вы все знаете, созданы по аналоговой технологии. Главная технологическая сложность сделать электронно-оптический преобразователь – все остальное банально и зависит лишь от сборки и качества конструирования. Тем не менее сейчас развитие ЭОПов зашло в тупик. Поэтому перспектива ближайших 10-15 лет – это создание системы, совмещающей контрастность изображения, как у тепловизоров и размещение по цели, как у ночников. Это будет идеальный прибор для наблюдения, разведки и прицеливания. А пока нас ждет катастрофическое падение цен на тепловизионное оборудование наравне с ночниками первого-второго поколения. Приборы «человеческие» 440х480 17 микрон будут дешеветь, скажем так, незаметно для потребителя. Я полагаю, это произойдет в ближайшие три года и цена тепловизоров будет идентичная аналоговым приборам наблюдения.

Михаил Кречмар спрашивает Алексея Сорокина:

Как вы относитесь к композитным винтовочным стволам?

Алексей Сорокин:

Могу сказать, что это маркетинг чистой воды. Технология дает определенную жесткость, но физику никто не отменял. Если металла физически мало, то второй выстрел будет менее точным. Если речь идет о винтовке. То она сделает два точных выстрела, в редком случае три, а потом в деталях возникнет остаточное напряжение, что приведет к значительному разбросу. Верно? (Обращаясь к Мироничеву)

Сергей Мироничев:

Абсолютно не согласен. Будучи активным пользователем такого ствола скажу честно, что для военных эта технология совершенно неподходящая. А вот для охотников она супергениальна, потому что тащить на себе винтовку три килограмма или шесть – это существенная разница. Жесткость этих стволов – неимоверная. Кучность попадания не хуже, чем у обычных стволов. В отличие от железных стволов нет холодных отрывов и нет расползания кучи – в разумных пределах. Но на охоте нужно один-два выстрела, больше стрелять и не надо. Вот их поведение для охотничьих нужд просто гениальное.

Алексей Сорокин:

Это вопрос дискуссионный. В части инноваций – гениальные идеи прут просто лавинами. Есть очень интересные керамики, обладающие легким весом и сумасшедшей жесткостью. Мы занимаемся этим направлением, но все создается сначала для военных и уже потом транслируется в сферу охотничьего оружия.

Михаил Кречмар:

Подведем черту. Сегодня на Круглом столе мы коснулись далеко не всех аспектов внедрения hi-tech в охоту. Мы не коснулись следящих камер, запаховых приманок, современных методик учета с помощью беспилотных аппаратов. Однако нам надо помнить, что никакая техника нам не заменит самих себя. Поэтому пользоваться hi-tech решениями мы будем, но при этом соблюдая меру.

Вернуться к списку