Поверили!
Всего семь лет назад я не без гордости вступил в первое и основное в России сообщество охотников, и все эти годы стараюсь быть полезным клубу и товарищам, в частности всячески пропагандируя правила и культуру охоты. Да и вообще свое место, свою «вахту» в клубе вижу именно в пропаганде культуры охоты, в распространении традиций, в том числе через издание охотничьих книг (их выпущено около ста), через публикацию статей об охоте (более шестидесяти), через выступления в телевизионных передачах.
За эти семь лет у каждого члена клуба состоялась не одна охотничья поездка, многие могут похвастаться выдающимися трофеями. И я не исключение. Однако, положа руку на сердце, по существу единственное, чем я по-настоящему могу гордиться, это своими успехами в организации охотничьего хозяйства.
Так получилось, что мое вступление в клуб совпало с созданием охотхозяйства в Касимовском районе Рязанской области. Дело это затратное, рутинное, но, как, например, и при ремонте квартиры, утомляет, а по итогам радует.
Каждый частник (группа частников), приобретая охотугодья, так или иначе сталкивается с проблемой выстраивания взаимоотношений с местным населением. Ведь у местного населения один довод с советских времен: «Мы здесь родились, выросли, охотились и будем охотиться. И все вы (буржуи, москвичи красномордые) нам не указ». И это еще мягко сказано. В ряде случаев доходит до выяснения отношений, открытого противостояния, браконьерства, вредительства вплоть до «красного петуха».
В какой-то степени столкнулся с этой проблемой и я. С самого начала мне надо было подбирать егерей, работников, налаживать отношения с местными властями, с соседями и в первую очередь с местными охотниками. И вот семь лет назад, памятуя девиз «Наше оружие – доброе слово», я начал вести работу на сближение и контакт.
Егерь-смотритель (Иван Иванович), передавая мне дела, сказал: «Ведь я вам, Леонид Леонидович, передаю неплохое хозяйство!» Но на самом деле, какое там неплохое! Всего-то около 40 кабанов да пара лосей. Из 18 охот, проведенных в первый год в хозяйстве, лишь одна была удачной. Дело в том, что те угодья, которые нам достались, являлись до этого областным заказником, хотя, за исключением обозначения, ничего от заказника в них и не было. Да и что вообще могло быть, если руководил им один шестидесятилетний то ли егерь, то ли смотритель? Техники нет, денег не выделялось, кормов не было. Так, разве что общий пригляд, да отлов браконьеров после стукачества (благо стукачей хватало).
Но с угодьями и животными я хотя бы знал, как поступать. А вот как быть с местными?! Здесь за душой был только опыт работы в комсомоле, в издательстве и еще в органах. Но такой опыт вряд ли поможет, обо всем этом даже и заикаться не стоило. Причем, когда я впервые увидел этих мужиков, они явно не тянули на комсомольцев, которые готовы были «задрать штаны и бежать за…». Они вообще не готовы были никуда бежать. А вот от них, встретившихся где-нибудь вечерком в лесу, ноги уносить как раз стоило бы.
Браконьерство в заказнике процветало вовсю, причем махрово. Приведу пример. Когда мы меняли простреленные, проржавевшие аншлаги заказника на аншлаги своего хозяйства, то под одним из них обнаружили прибитые пятаки кабана, хвосты и уши. Такой стеб, типа, плевали мы на вас. Это ведь был заказник, и люди «воевали» с государством и не боялись. Только отгремели лихие перестроечные годы, и еще буквально вчера вокруг процветали вседозволенность, свободная продажа нарезного оружия и голодуха.
Итак, мы начали с подбора команды егерей. Подбирали людей по рекомендациям того же Ивана Ивановича. Взяли его бывшего егеря (когда деньги были, их работало трое), зятя Ивана Ивановича и бывшего участкового, друга зятя. Короче, мы с кумовством не боролись, мы его насаждали. Все, на мой лично взгляд, были заядлыми браконьерами. Но деваться некуда – надо работать с теми, кто есть.
Через полгода мытарств егерей удалось расположить к себе, убедить в правильности строительства вышек (до нас была одна вышка – переделанный туалет, поднятый на высоту 10 метров; забираться на нее было опасно, да никто и не поднимался), спланировать свой рабочий цикл. Подкупил я их, в хорошем смысле, тем, что постоянно спрашивал: «Что вам нужно? Что вам дать?» И они говорили. Первый список был совсем скромный, на мой взгляд, а для них он был наиважнейшим. Как сейчас помню: трактор, лыжи охотничьи, снегоход, «уазик». Все было приобретено за месяц. «Что еще необходимо?» – спрашиваю. «Хороших собак, пожалуйста, из питомника под Новосибирском со станции Кубовая, 4 штуки» (правда, незадача – двух угробили сами же егеря). Дальше – больше: форму, корма, рации. Теперь уже я предлагал то одно, то другое. Повез их на охотничью ярмарку, потом в другое охотхозяйство. Отдал одного егеря, самого перспективного из всех, в Балашиху, учиться на охотоведа, оплатив ему учебу, дал ему ссуду на строительство дома. Но главный перелом в отношениях наступил, когда стали строить базу и начали спрашивать их совета, что делать и как! После этого они поверили, что это надолго. А тут еще и угодья оформили на 49 лет. Поверили! Но на то, чтобы завоевать их доверие, ушло около двух лет!
Однако оставались еще местные охотники. Как наладить отношения с ними? Для них ведь строительство базы, наоборот, было костью в горле (типа, вот москвичи корни пускают). На егерей надежда слабая: все живут в одной деревне, друг друга знают с пеленок (кум, сват, брат). В лучшем случае, увидев браконьера, отвернутся. Помню первый случай с поимкой браконьеров, которые «под фару» охотились в поле. После их поимки у меня, как говорится, «шторки упали». Стал на них кричать, одного ударил. Он орет: «Дяденька, не деритесь!» Меня аж колотит: здесь время, деньги, здоровье тратишь, а они? Но тут один из егерей наклоняется и тихонько говорит: «Это брат участкового, не надо с ним так». И что тут делать?! В итоге решили действовать с учетом местной специфики. После звонка участковый приехал с бутылкой самогона – наверное, хотел меня напоить и разжалобить. Но получилось иначе: он пообещал мне самостоятельно решить проблему с братом и выдать ему «люлей», а взамен он нам во всем будет помогать как участковый. Так в итоге и получилось.
Столкнувшись еще с парой подобных случаев, я понял, что начинать работу по привлечению местных на свою сторону надо со списка. Списка местных авторитетных охотников, которых я бы мог включить в актив (теперь мы зовем их активистами), предоставив следующие данные: ФИО, дата рождения, место работы, место проживания, телефоны, любимая охота. Приняв такое решение, я попросил одного товарища, с виду самого бойкого, составить такой перечень. Однако приехав через неделю, я очень удивился. Как думаете, сколько человек было в списке? Ни одного! Люди отнеслись ко всему этому, мягко говоря, очень недоверчиво. В итоге мне пришлось каждому объяснять, для каких целей нужна мне подобная информация. Дата рождения – чтобы знать, когда можно поздравить человека с днем рождения, отметить как-то круглые юбилейные даты. Место работы – чтобы понять, в какие дни и в какое время человек свободен. Адрес – чтобы знать, где живут, куда можно обратиться в случае чего. Телефоны – для оперативной связи (мало ли о чем нужно будет проинформировать местных охотников). Наконец, любимая охота – чтобы узнать интересы.
Тем не менее еще некоторое время в списке не появлялось ни одной фамилии. Но мы не теряли надежду – ведь у нас уже был крепкий фундамент. Во-первых, егеря: все на машинах и снегоходах, при моторных лодках, все с оружием, в хорошей форме, обученные, «обстрелянные», поездившие со мной на охоты, в том числе и за границу, в Беларусь и Чехию. Во-вторых, база, угодья, растущее поголовье животных, чему способствовала хорошая кормовая база и солонцы, а также 260 километров дорог. В-третьих, опыт подготовки каждой охоты. В результате уже больше половины охот в охотхозяйстве оказывались удачными. Об этом, разумеется, немедленно пошел слух, и к нам потянулись люди.
Но теперь уже я стал ставить им условие: хотите охотиться – будьте добры за «путевку» отработать на благо хозяйства. На утку – три трудодня, на зайца – пять, на копытных – больше десяти дней, и то только для активистов. Формы отработки разные: и охрана угодий, и возведение солонцов, и кормежка, и обустройство дорог и стрелковых номеров, и строительство гнездовий, и посадка дикого риса, да и просто по мелочам в хозяйстве. Кстати, инвалиды и пенсионеры просто получают путевки.
Постепенно за четыре года сформировались коллектив и правила, традиции, определенные ритуалы вступления в наш охотничий коллектив. Так, принимают в него по рекомендации двух «старых» членов коллектива и после года испытательного срока (кандидат должен сходить в загон, покрутиться на полевой кухне, отработать на субботниках, принести пользу охотхозяйству). И вот только после всего этого, на общем собрании, мы его принимаем в команду.
В настоящее время у нас в активе тридцать два человека. Теперь каждый охотник – член нашего коллектива должен соблюдать правила. Так сказать, «устав» нашего «монастыря». У нас появились традиции, мероприятия, соревнования, клуб по интересам.
Вот, к примеру, запланированный график наших мероприятий в течение 2014 года:
– Январь: закрытие загонных охот и подведение итогов с участниками.
– Февраль, 23: межрайонный охотничий биатлон. Выставление двух-трех команд, остальные – болельщики. Последние пять лет первое общекомандное место – у нас!
– Март: учет кабанов на кормушках и большой сбор с подведением итогов прошедшего года. Награждение подарками, грамотами, дипломами с вручением значка «Охотник-ударник». Таких значков изготовили всего 50 штук, присваиваются они решением всего коллектива. На текущий момент вручено уже 12.
– Апрель: открытие весенней охоты и совместные выходы на вальдшнепов, с застольем.
– Май: чистка газона на базе, сбор всех членов охотколлектива.
– Июнь: мой день рождения с вручением мелких подарков, проведение командных игр в волейбол с призом в 250 дробовых патронов на команду-победителя.
– Июль: турнир в электронном тире (стрельба по уткам).
– Август: открытие охоты на утку, турнир по стрельбе по тарелочкам.
– Октябрь: проведение турнира по стрельбе по кабану перед открытием загонной охоты. Условия турнира: 8 выстрелов (4 – по стоящему кабану, 4 – по бегущему), три призовых места. Ну а кто плохо стрелял – того в загон.
– Ноябрь-январь: загонные охоты. У нас это кульминация всего охотничьего года. Начинается с поздравления с Днем охоты, с первым снегом, с гостем, да мало ли с чем, ведь это праздник! Затем происходит инструктаж по технике безопасности. Впервые участвующие в охоте временно зачисляются в участники нашего охотхозяйства. Охоты проходят быстро и организованно. Все номера обозначены еще раньше, на субботниках, имеются пропилы для прострелов, 20% – стрельба с вышек. Поэтому расстановка номеров проходит быстро. По окончании охоты при наличии трофея, а у нас 90-95% охот удачные, обязательно происходит фотографирование с ним. Затем наступает подведение итогов. И тут уж внимание достается всем! Кто промазал, получает значок с кукишем «За промах». Кто обмишурился или слишком долго провозился и упустил зверя, получает скульптуру мужчины без штанов в позе орла. Большую нагрудную медаль «Greenpeace» получает человек, который видел зверя и не стрелял. Лучший загонщик получает медаль «Зычный голос». За меткий выстрел охотнику вручается одноименный орден – «За меткий выстрел». Ну а «Король охоты», то есть тот, кто добыл трофейного зверя, чествуется по всей программе. Он коронуется еловой веткой, награждается орденом, затем прочие участники охоты трижды стегают его прутом над тушей убитого зверя. Если же трофей добыт впервые, то новичок встает на колени, снимает головной убор и посвящается в охотники.
В лесу у нас сколочено четыре стола под крышей, есть два места с печками, чтобы после охоты можно было обсушиться и обогреться. Для охотников после охоты всегда имеется горячая еда и разнообразное меню: на первое – суп-шулюм из кабана или уха, на второе – кабан на вертеле, картошка в фольге, жареная печень. Также имеются и спиртные напитки (куда же без них!), но выпиваем мы только после того, как зачехлим оружие, разделаем трофей, поделим мясо и назначим дежурных, то есть тех, кто за рулем и потому не пьет. И, разумеется, во время застолья обязательно поем частушки и песни.
Отдыхаем не только сами. Все члены охотколлектива регулярно привозят на базу свои семьи с детьми. Нравится у нас всем!
Однако мы умеем не только отдыхать, но и работать. Результаты системной работы с местным населением можно проиллюстрировать следующими цифрами. В 2011 году в охотхозяйстве коллективом охотников был отработан 261 человеко-день, в 2012 году – 264 человеко-дня, в 2013 году – целых 368 человеко-дней.
Несколько лет назад районная газета выпустила статью «Кому в «ВЯЗах» жить хорошо?» («Вязы» – название охотничьего хозяйства). И в статье ответом на поставленный в заголовке вопрос был рассказ о членах нашей команды охотников и работников охотхозяйства.
Не верите – приезжайте в гости поохотиться, сами и порасспрашиваете наших охотников.
А местные – они поверили!
a:2:{s:4:"TEXT";s:75:"
