Великолепная казахстанская пятерка
На первый взгляд не ахти какой великий пиар-ход, но если разобраться, он на самом деле гениален. Если перефразировать бессмертную фразу Портоса: «Я дерусь, потому что дерусь», то до этого охотники «охотились, потому что охотились»: мясо добытых животных бароны и герцоги смачно жарили на вертеле, а рога дарили мужьям своих любовниц. Все это безобразие продолжалось до тех пор, пока одному гиду, промышлявшему организацией туров на североамериканских баранов, не пришла в голову идея официально регистрировать в специальном журнале охотников, добывших трофеи всех четырех видов этих баранов. Вроде бы мелочь – подумаешь, какая-то там регистрация, второстепенная бюрократическая процедура, не имеющая принципиального значения!
Но опыт последующих лет показал, что этот пустячок имел далеко идущие последствия не только для охотничьей индустрии США, но даже и в горах Центральной Азии он со временем так аукнулся, что кардинально изменил отношение к братьям нашим меньшим. Из халявного неликвида они превратились в ходовой товар.
Люди и раньше охотились, а также любили попинать мяч, но только после того, как эти развлечения были регламентированы международными спортивными правилами, они из хобби превратились в очень даже рентабельный бизнес.
Если в первой половине прошлого века трофейная стоимость охотничьих животных была примерно равна товарной стоимости их мяса, рогов и шкуры, то развитие трофейной охоты увеличило рыночную стоимость некоторых видов в сотни, а то и тысячи раз. Эта прибавочная стоимость как раз и дает возможность диким животным продержаться пару лишних раундов в смертельной конкурентной борьбе за выживание с домашним скотом. Борьба за выживание, в том числе и межвидовая, давно уже ведется именно на экономической арене, если кто не заметил. Даже чиновники прекрасно понимают (правда, только тогда, когда речь идет об их личном кармане), что любая официальная болтовня остается не более чем болтовней, пока она не подкрепляется реальной монетой.
Даже если кажется, что борьба ведется административными методами (как, например, борьба с браконьерством), все равно она становится эффективной только после того, как егерь (инспектор) начинает получать несмешную зарплату. Например, 600 егерей и охотоведов из 100 частных охотничьих хозяйств нашей области за год оштрафовали браконьеров на сумму аж в 120 долларов. В среднем на одного егеря пришлось 2 цента в год. Такова эффективность нашей егерской службы в экономическом выражении.
Мне кажется, что даже если бы государство вдруг начало из бюджета выплачивать егерям зарплаты, как в странах с вменяемой системой охотничьего хозяйства, то и это не дало бы такого результата, как прямая заинтересованность охотпользователей в сохранении ценных ресурсов животных мира, приносящих им не менее прямую прибыль.
К сожалению, внутренний потребитель охотничьих услуг у нас еще не родился. Законопослушного среднего класса пока не существует, а бедные и богатые не умеют платить – они предпочитают обходить законы через тайные калитки: бедные – огородами и по труднодоступным горным тропам, а богатые – по VIP-коридорам.
Платить за охотничьи услуги соглашаются только иностранцы. И только за ограниченное число видов. Кроме горных баранов, охота на которых запрещена, на охотничьем рынке востребованы козерог, марал и косуля. Если хорошенько постараться, то можно добавить еще два вида: медведя и лося. Спрос на эти охоты определяют много факторов, из которых решающее значение имеют три: среднестатистический размер трофея, плотность и логистика. Возможность комбинированных охот, например, «козерог-марал» дает существенные конкурентные преимущества тем охотничьим угодьям, где такие комбинации успешно проводились, да еще и с хорошими трофейными показателями. «Козерог-марал-косуля» – еще более дорогой и востребованный продукт, но, опять же, при условии хорошего трофейного ряда. Цена охоты прямо связана с трофейной статистикой. Например, в пределах одной области разница в цене охоты на марала может достигать 400% в зависимости от региона.
В Западном Алтае, где преобладает темнохвойная тайга, маралов довольно много, но размер трофея редко превышает 10 килограммов. Поэтому охоту там можно купить за 2-3 тысячи долларов. На юге области марал обитает в угодьях, больше напоминающих центральноазиатские горы, чем сибирскую тайгу. Там добывались трофеи размером до 20 килограммов, поэтому цена на тамошнюю трофейную маралью охоту превышает 8 тысяч долларов. На юге области практикуются конные охоты. Несколько дней охотник с гидом путешествуют верхом по горам. Если они замечают потенциальную дичь, то спешиваются и тихо подкрадываются. Ночуют в палатках.
Напротив, в западноалтайской тайге охота почти всегда пешая. Эти суровые, очень живописные и абсолютно дикие места идеально подошли бы американским проперам, для которых охота это всегда немного «сервайвал-тур» в стиле раннего Рембо.
В западноалтайской тайге обитают самые большие в РК косули, медведи и лоси. Лоси, конечно, не камчатские, но их лопатообразные рога гораздо больше, чем в европейской части России. Казалось бы, неплохой набор: хорошие косули, медведи и лоси плюс средний марал. Все это в чрезвычайно живописных местах, которые меня зацепили и не отпускают уже несколько лет. Но оказывается, что среди западных клиентов «настоящих буйных мало», поэтому Западный Алтай не пользуется особым спросом на трофейном рынке. Кроме того, дело осложняется проблемами с вывозом трофеев медведя из Казахстана в Евросоюз – бюрократы всех стран с удовольствием объединяются, когда речь заходит об усложнении жизни аутфитеров.
Спрос на маральи охоты устойчив на юге Восточно-Казахстанской области в горном массиве Саур. Этот регион был раскручен до небес покойным Сергеем Степанченко во времена охоты на аргали. Саур получил всемирную известность среди трофейных охотников благодаря устойчивой популяции редкого саурского подвида горных баранов. Но охота на баранов запрещена уже 12 лет, а охотники по привычке ездят сюда охотиться на маралов. Классическую комбинацию «архар-марал» пытались заменить комбинацией «марал-медведь-косуля», но дело не пошло: Саур – прекрасное место для охоты на архара и марала, но весьма посредственное – для охоты на медведя и косулю.
Однако мечта найти универсальное место для комбинированных охот нас не оставляла, и в этом году мы провели охотобследование в одном из самых труднодоступных и отдаленных уголков на границе Казахстана, России, Китая и Монголии. И вот: «И что ж? О радость! О приятство! Я свой бессменный идеал свободы, равенства и братства в торговых банях увидал». Южные отроги пограничного хребта Южный Алтай напоминают среднегорье Джунгарского Алатау: заросшие буйным лиственным лесом русла рек, открытые южные экспозиции и покрытые густыми светло- и темнохвойными лесами северные склоны, опоясанные лесным поясом, выположенные плато. У самых вершин альпийские тундры переходят в нивальный пояс. Разница между Джунгарией и Южным Алтаем только в том, что в Джунгарии нет лиственницы и кедра.
Как мы уже поняли на примере черневой тайги Западного Алтая, видовое разнообразие охотничьих животных еще не гарантирует возможности организации комбинированной трофейной охоты. Для нее требуется удачное сочетание сразу нескольких факторов: хорошей плотности трофейных видов, хорошего трофейного ряда, наличия конных троп, ну и, конечно, нужно учитывать особенности логистики и бытового обслуживания. Кроме этих составляющих успешной охоты требуется еще один – очень важный. Это оптимальный поток охотников. Если за год лагерь принимает десяток охотников, то шансов обкатать острые углы, найти на местах толковых людей, все разведать и организовать больше, чем если аутфитер первый раз приехал в охотрегион с одним-единственным клиентом и вместе с ним ищет черную кошку в темной комнате.
Учитывая эти сложности, я с долей скепсиса воспринимал идею партнеров об организации комбинированной охоты на большую казахстанскую пятерку: марала, медведя, лося, косулю и козерога.
Серия экспедиций 2013-2015 годов и несколько разведывательных охотничьих вылазок доказали, что это возможно. Причем возможно только в Восточном Казахстане.
Хребты Тигирекский в Риддерском районе и Южный Алтай в Маркакольском – это не только граница четырех стран, это еще и зоогеографическая граница. Южная подзона сибирской тайги здесь граничит с великими центральноазиатскими горными системами. Козерог здесь обитает рядом с лосем, настоящий бурый медведь – рядом с гималайским уларом, косуля, марал и кабан – рядом с кабаргой и росомахой. Но, как мы помним, биологическое разнообразие еще не гарантирует благоприятных условий для трофейной охоты. Каких трофейных результатов можно ожидать от такой комбинированной охоты?
В отношении марала на хребте Южный Алтай вполне можно ожидать сезонного, республиканского или даже мирового рекорда. Это родина маралов, и их трофейные качества в этом регионе не вызывают сомнений.
Охотники различают центральноазиатский и алтайский подвиды сибирских горных козлов и оценивают их в разных номинациях. Если в Кыргызстане добывался козерог 154 сантиметра, то на Алтае рекорд составил 132 сантиметра. Во время экспедиции 2013 года мы неоднократно видели козерогов с рогами 120 сантиметров.
Лось здесь имеет лопатообразную форму рогов, по размерам уступающих восточносибирским лосям, но заметно больших, чем в европейской части ареала.
Трофеи местной косули достигают веса 1400 граммов.
Медведь со склона Тигирецкого хребта уступает восточносибирскому, но экземпляры со шкурой в 2,5 метра здесь не редкость. Без сомнения, в Казахстане – это самое лучшее место для охоты на медведя.
Таким образом, резюмируя вышесказанное, можно утверждать, что в отношении марала и косули охотрегион заслуживает высшего бала бонитета. А трофейные качества медведя, лося и козерога необходимо оценивать в отдельной подвидовой и зоогеографической номинации. Трофеи тяньшаньского и алтайского козерога некорректно сравнивать – так же как, например, борцов сумо и дзюдоистов. Для горного охотника алтайский козерог размером 120 сантиметров не менее ценен, чем кыргызский в 150 сантиметров.
Имеют ли дополнительную ценность трофеи, добытые в одной местности во время одной охотничьей экспедиции?
Будет ли большая казахстанская пятерка более ценной трофейной номинацией, чем, скажем, пять отдельных охот на марала, лося, медведя, козерога и косулю?
Большинство опрошенных нами аутфитеров полагают, что да, будет. Это станет престижной номинацией, только вот беда – до сих пор никому еще не удавалось за один выезд добыть сразу все пять видов. А может, потому не удавалось, что не пробовали? Во всяком случае в этом году мы попробуем и обязательно расскажем, что получилось.
a:2:{s:4:"TEXT";s:91:"
Текст и фото: Максим Левитин
";s:4:"TYPE";s:4:"html";}
