Журнал

Охота на уток в октябре

Октябрьские утки – это вам не августовские недоросли, едва ставшие на крыло и овладевшие искусством прямолинейного полета, которые к тому же худы и пенькасты!

Если кому доводилось попадать на позднеосенние утрянки на озерах, где накапливаются на дневку полновесные кряквы почти в весеннем наряде, – наверняка запомнят тяжелый шелест крыльев пикирующих на озеро уток. Именно пикирующих, поскольку на такие озера утка идет затемно и обычно без облета – падает с большой высоты, делая перед посадкой крутые (с виду явно «противоохотничьи») виражи, призванные погасить высокую посадочную скорость, и с характерным плюхом «пшш…» садится на воду. Несколько раз я попадал с друзьями на такие хорошие утрянки. Главное в такой охоте – найти скрытое в крепях «дневочное» озерцо, где водоплавающие чувствуют себя в безопасности. Каждый год на разных озерах и не в одно время табунятся отлетающие утки, и что за радость – услышать, как еще ночное небо прорезает хлесткий тяжелый свист крыльев садящейся первой невидимой одиночной крякухи. В это время даже круги на воде от севшей утки плохо видны, поэтому нужно ждать. При удачном раскладе через несколько минут свист крыльев и плеск повторятся, а едва забрезжит – одиночки, пары и стайки кряковых с характерным посадочным виражом стремительно появляются из темноты и, вытянув лапы, лихорадочно машут крыльями перед «приводнением». Дневочные озера обычно хоть и невелики, но хорошо скрыты от посторонних глаз густой растительностью, а утки садятся в облюбованный угол, угадать который не всегда возможно. Поэтому лучше охотится вдвоем-втроем в разных местах озерца, соблюдая технику безопасности. Наличие хорошего скрадка даже не обязательно, да и ладить его обычно недосуг – достаточно сесть на кочку в густую траву. Такая охота коротка, много короче вечерних зорь, ибо по-светлому утки уже не летают. Это даже и хорошо – есть время собрать добычу и пораньше доехать до дома отоспаться, поскольку удачная охота бывает только на самых дальних и труднодоступных водоемах, куда пешком с шестом и резиновой лодкой за плечами, бывает, не час добираться, а то и ночевать поблизости приходится. Стреляю я уток только над водой – горький опыт давно подсказал, что птица, упавшая в темноте в кусты, теряется в большинстве случаев. Был случай – сбил как раз на такой охоте над береговым ольшаником кряковую, место заметное. После охоты подплыл на надувной лодочке – поискать, но берег топкий и особо не походишь. Сидя в лодке, срубил шестик, ружье решил не брать – без него легче. Вылез с трудом из одноместного плавсредства на корневище ольхи и с кочки на кочку попрыгал в заболоченный лесок. Там – подальше от воды – оказалось довольно чисто и вполне проходимо, а через десяток шагов зашуршала листьями и побежала, подлетая выше травы, крякуха. В азарте кинулся за ней, но, провалившись повыше колен в болотистую почву, сказал несколько подходящих слов в свой адрес, когда удумал оставить ружье в лодке.

Когда стреляешь много – не запомнить всех мест падений дичи на берегу. Утка в это время быстра и проворна в полете – нужно шустро оперировать оружием, едва улавливая в небе направление полета приближающейся дичи. Знаю я спецов из числа подмосковных охотоведов, укладывающих – на спор – уток на заранее обговоренные чистые места, но для такого мастерства нужна постоянная практика, которая далеко не всем по силам и по времени.

Более всего привлекает меня осенняя утиная ходовая охота, шатания по болотам, протокам и прочим канавам. Это гораздо интереснее, на мой взгляд, простого сидения на вечерней или утренней заре, когда в принципе все заранее известно, особенно в организованных хозяйствах. Утки при этом налетают в установленное время, по понятным директрисам, ты стреляешь – в общем, никакой интриги. Разве что утки не полетят или их будет совсем мало – вот что может разочаровать страждущего стрелка. Именно так охотится подавляющая часть всех охотников, особенно городских, стесненных во времени.

В этом году воды мало, многие известные болота и канавы пересохли. И вот, изрядно набив за день на охоте непривычные уже к ходьбе городские ноги, напродиравшись вдоль почти пересохших и безжизненных водоемов, я было собрался уйти несолоно хлебавши, когда к вечеру вдруг набрел на пригодные для уток места. Оказывается, бобры взялись за обводнение осушенных советской мелиорацией угодий и весьма в этом преуспели. Благо бобровые меха нынче не в моде, а трудоемкость процесса съемки и мездрения шкур не влечет охотничью молодежь к такому промыслу. К слову сказать, самоловная охота ничуть не менее азартна, чем ружейная, и требует массы навыков и умений.

Итак, в поисках осеннего утиного рая я залез в сеть заброшенных мелиоративных канав, которые плотно заселили бобры. Случалось и в ранние, более полноводные годы тут бывать, но никогда поздней осенью уток не встречалось. То ли воды в округе было больше, то ли колючка-череда (излюбленный утиный корм) в этом году именно тут уродилась самая вкусная – но утки оказались здесь. Я всю свою охотничью жизнь хожу с двустволкой-вертикалкой, привык со студенческих еще лет, к полуавтомату душа не лежит, да и нужда в нем бывает раза два в год. Подойдя к одному известному мне и ранее небольшому заросшему рогозом и тростником болотцу, я вдруг увидел зеркало воды меж травы и длинную бобровую плотину. Ого, подумалось, надо поглядеть на творение касторов (Castor fiber – бобр речной). Уже залез в осоку, когда вдруг услышал взлет с кряканьем – утка! Увидел ее уже далековато. Это событие добавило мне энергии, я поднялся на берег повыше и двинулся вверх от плотины. Тут же взлетела пара – зацепив одну утку первым выстрелом, вторым я намертво положил ее в густейший тростник под противоположный берег. Постарался запомнить место по береговым кустам и сломал для заметки пару веточек. Вторая пернатая благополучно скрылась. Пока я перезаряжался и разбирался, где удобнее стрелять и с гарантией найти добычу, за кустами поднялись еще две утки, стрелять которых сквозь ветки, не будучи уверенным в результате, не стал. Кряквы – как многие охотники знают – очень непредсказуемы (а уж поздней осенью особенно). Сидящие в зарослях утки часто взлетают то за спиной, когда их уже минуешь, причем совсем рядом и даже несмотря на стрельбу, то поднимаются прямо из-под ног, но именно в момент, когда ты только сделал дальний дуплет и переломил ружье. (Ты видишь вытянутые шеи взлетающих уток и каждое перышко, торопливо рвешь патроны из патронташа, в азарте пихаешь их в стволы, закрываешь ружье, вскидываешься – и… не выстрелить в таком азарте уже нельзя! Но золотые секунды уверенного выстрела прошли, утки скрываются за кустами, а в горячке ты обо всем забыл – выстрел! Хорошо, если найдешь где попало сбитую дичь!) Из крепких зарослей кряквы поднимаются не все и не сразу – не то что с открытой воды. Поэтому стрельба на «авось» по далекой цели чревата пустым ружьем при внезапном подъеме дичи из-под ног. Еще современные средства связи подводят – зазвонит телефон, только выудишь его из кармана и начнешь вроде негромко говорить – тут как раз взлетит утка. Внизу вода – на землю аппарат не бросишь, пока шепнешь «я занят», пока в карман… а уж уточка тю-тю, выстрел вдаль не всегда бывает удачен.

При стрельбе уток методом «вытаптывания» очень важно запоминать места падения добычи и стрелять так, чтобы найти упавшую утку. Это трудно сделать в азарте и еще труднее заставить себя не стрелять утку, которая заведомо упадет в густой заболоченный тростник или высокую траву, и шансов найти ее (даже мертво битую) не очень много. Зачастую идешь к упавшей в траву утке не отводя глаз (это важно!), но стоит споткнуться или выстрелить по поднявшейся/налетевшей птице – все, пиши пропало (не найдешь ни одной!). Место падения добычи тут же превращается в целый гектар. Раненые утки прячутся так, что найти их (без собаки) можно разве случайно, если сильно повезет. Даже битая намертво утка в высокой траве иной раз так завалится, что, даже точно зная место, ищешь ее несколько минут. Это же касается стрельбы на зорях, особенно вечерней, когда многие утки, упавшие в кусты и траву, теряются для охотника. По мне, лучше уж несколькими красивыми выстрелами наверняка положить на удобное место пару-тройку птиц, нежели навалять вокруг себя десяток и найти одну. Понятое дело, что на хорошем пролете трудно удержаться – но зачем напрасно портить дичь? Я давно придерживаюсь принципа, что всю стреляную дичь надо найти, поднять и использовать – если уж не самому сварить, так раздать друзьям-знакомым.

Дальше болотце было более открытым, и я удачно сбил еще пару кряковых – одна упала меж кочек на воду; не обошлось и без пары досадных промахов – куда ж без них. Довольный таким неожиданным поворотом совсем пустого, казалось бы, дня и убедившись, что из травы взлетели все пернатые, вырезал длинную хворостину и полез в болото. На удивление, нашел и подобрал всех, в том числе и первую утку, упавшую в крепь – обнаружил ее, едва раздвинув тростник посохом.

Огромный плюс поздней охоты – высокое качество готовой продукции! Имеется в виду, что утка уже отлиняла, и «пенькастые» особи попадаются редко. Как приятно держать в руках облитую осенним жирком увесистую октябрьскую крякву! Я стараюсь щипать и опаливать уток сразу после охоты где-нибудь в лесу – если оставить «на потом», в городе это станет большой проблемой. С собой в машине всегда есть маленький баллончик с газом (которого для этих целей хватит не на один год) и горелка-насадка.

Еще интересно при пешей охоте на уток по протокам и канавам найти место, где издалека видно полосу воды, тогда и уток легко обнаружить. Поскольку моя возрастная дальнозоркость не такая уж и «зоркая», стал таскать с собой легкий бинокль (это вообще незаменимый помощник, когда надо что-то разглядеть в кустах, я и на глухариный ток без него не хожу). Заметив плавающие объекты охоты и хороший ориентир, чтоб не пройти мимо заветного плеса (ошибка в 15-20 метров может оставить добычу за пределами выстрела), остается только по возможности тихо подобраться поближе к воде. Иногда и по-пластунски. После этого следуют выход с ружьем наготове прямо на берег и стрельба по взлетающим уткам. Результат зависит от хладнокровия охотника: иной раз вместо одной замеченной издали утки вылетает целый десяток – тут уж нужно не оплошать, выбрать удобную во всех отношениях цель (место падения предугадать, чтоб найти потом) и стрелять без подранков! При скрадывании – опыт, сын ошибок, подсказал, что надо учитывать силу и направление ветра и характер растительности в направлении взлета уток. Сильный ветер может существенно облегчить стрельбу, если с умом его использовать. Поскольку утки взлетают против направления воздушных потоков, при подходе «по ветру» можно рассчитывать на то, что утки, даже испуганные видом охотника, взлетят почти на него или немного вбок, под удобным для стрельбы углом, при этом довольно небыстро. Стена стройного леса сразу за водоемом тоже плюс: утки – не рябчики, лавировать между сосновыми ветками – не их хобби, поэтому взлетают они в сторону более открытых мест. Очень часто после удачного первого выстрела и второго – в угон – по торопливо выбранной цели, когда ты не спеша переламываешь ружье и лезешь за патронами, пытаясь понять, куда же упала вторая утка (или сердито кроешь себя за торопливый промах), совсем рядом поднимается из травы красавец селезень с ясно различимой по-весеннему уже зеленоватой головой – и скрывается за кустами. Вот тогда-то и закрадывается мысль о пятизарядке. Иногда, правда, удается успеть впихнуть патрон в верхний ствол и, если удача, свалить хитрого пернатого неподалеку! Еще бывает иногда – как раз одного патрона не хватает на уплывающего в траву подранка.

Осенняя ходьба по лесу интересна разными встречами. Однажды, пробираясь в затопленные бобрами угодья, в довольно мокром и кочковатом лесу, я неожиданно услышал взрывной взлет стайки рябчиков. Удивленный встречей в столь нехарактерном месте и оглядевшись, я мельком заметил, что кочки оплетены растением с красными ягодками, при ближайшем рассмотрении оказавшимися пасленом. Зная чуть ли не с раннего детства про ядовитость свойства этого растения, я даже не подумал, что рябчики им кормились, и полез дальше по краю мокрого леса, заваленного упавшими деревьями с кочками, там и сям покрытыми тем же пасленом. Грохот глухариных крыльев прозвучал взрывом – метрах в 70 взлетел петух и скрылся в сосняке. Не успел я прийти в себя и сделать десятка шагов – еще один, а потом и третий. Птицы сидели на поляне, густо заросшей околоводной растительностью и высоченной крапивой, а на кочках рос все тот же ползучий красный паслен. Лишь по прошествии времени меня заинтересовал этот факт, и я попытался выяснить, что известно о питании тетеревиных птиц ядовитой ягодой. Первым мою догадку об использовании птицами паслена подтвердил мой приятель Митрич – известный любитель подсадных, знаток и ценитель русской охоты. А признанный ученый – большой специалист по выращиванию глухарей – просветил меня, что глухари поедают много и других ядовитых ягод и плодов. Вот такое неожиданное открытие – и, казалось бы, при чем тут утки.

А как-то раз после холодной, с первым морозцем утренней зорьки на глухой старице, среди ольхового леса вдруг услышал свист рябчика. В кармане куртки у меня всегда лежит помимо современного утиного манок на рябчика из птичьей косточки. Минут пятнадцать мы пересвистывались, слышались характерные «фрр…» – рябчик активно перемещался на противоположном берегу, но упорно не хотел перелетать через открытое пространство старицы. В итоге мне надоела эта маленькая дуэль, и, проворонив налетевших уток, я полез в воду доставать утреннюю добычу. На кустах черемухи в пойме кое-где висели оставшиеся ягоды, поэтому появление боровой птицы не выглядело таким уж удивительным.

Разных историй, связанных с утиной охотой много, всех не расскажешь, как и не передашь на бумаге всех тонкостей этой (да и любой) охоты. Охотничий опыт – это дело личной практики каждого охотника, и много зависит от местных особенностей – рельефа, растительности, погоды и массы чего еще. Поэтому ходите на охоту чаще, при любой возможности – если, конечно, вы одержимый охотник. А если вы купили ружье только потому, что охотничий билет выдают бесплатно и за пять дней – может, и не надо выходить в лес? Ведь охота и стрельба – это разные вещи.

О чем этот рассказ? Наверное, о том, как хорошо быть наедине с природой и знать жизнь леса изнутри, как хорошо не спеша бродить в свое удовольствие, познавая тонкости природы и охоты. О том, как здорово просто видеть красоту родной земли, не беспокоясь, ни тем, вышел ли на тебя зверь в загоне, ни величиной добытого трофея, чтобы не оплошать в глазах коллег. Наверное, именно в этом душа русской охоты – в познании родной природы, в наслаждении от общения с ней. Иногда ведь и не выстрелишь ни разу за день, к тому же устанешь как черт, а то и промокнешь, а спокойствия и умиротворения – на неделю городской жизни.