Журнал
«Пора, пора! Рога трубят…» Выставка памяти А.В. Кречмара
«Люди и звери» – тематическая охотничья выставка анималистического искусства и фотографии, посвящённая памяти Арсения Васильевича Кречмара, с мая по август будет демонстрироваться в солнечногорском «Путевом дворце»
Прошло 85 лет с того момента, как в 1939 году в московском зоопарке прошла первая выставка художников-анималистов. Организовал её Д.В. Горлов, заручившись согласием старейших художников В.А. Ватагина, А.Н. Комарова и И. Ефимова. Большинство работ на выставке предназначалось для любителей охоты и природы. Последняя анималистическая выставка состоялась в 1988 году и делалась людьми, далёкими от понимания охоты, акценты ставили уже на декоративность и актуальность проблемы экологии. Многие художники-охотники не были приглашены к участию.В 2023 году была задумана выставка «Люди и звери», её можно позиционировать как X выставку анималистического искусства и фотографии. Подобно Д.В. Горлову, организатору пришлось заручиться согласием старейших художников и фотографов. С готовностью откликнулись А.В. Кречмар, О.П. Отрошко, В.А. Горбатов и В.В. Симонов. К большому сожалению, до открытия не дожил Арсений Васильевич Кречмар, чья добрая воля способствовала уверенности: выставке быть. Арсений Васильевич прислал восемь своих отпечатков со зверями и птицами, стал первым, кто согласился участвовать в выставке. Часто, рассматривая работы Арсения Васильевича, мои знакомые, люди искусства сомневаются: живые это звери, не чучела, не постановка? Так сильны впечатления от образа, запечатлённого на фотографии.
В последнем письме ко мне Кречмар объяснял: «Будучи профессиональным зоологом, я с самого начала фотографической деятельности выработал свой стиль фотографа-натуралиста, когда первостепенное значение имеет не художественный эффект, а максимальная детализация объекта съёмки и окружающей природной среды. Однако я во многих случаях старался подобрать место установки камеры таким образом, чтобы объект съёмки оказался на красивом или вообще выигрышном фоне. Мои фотографии были опубликованы в 7 странах, а в Японии выпущена хорошо иллюстрированная книга The Birds of the North Siberia (1996), не говоря уже о многочисленных публикациях в отечественных альбомах и изданиях».
Олег Павлович Отрошко – охотник от Бога и художник хоть куда. Грех жаловаться, зверь сам приходит к нему на огород. Две его избы в бывшей деревне Раи теперь затерялись в море лесов. Рядом город Данилов Ярославской области. Олег Павлович рассказывает, что по осени к яблоням приходят медведи и кабаны, над крышей пролетают тетерева и глухари. Белые грибы растут на грядках. В прудах и на речке Лунке много рыбы. Хвастается старик своими карасями… Когда-то Отрошко держал породистых охотничьих собак, ходил по окрестным лесам с ружьём и этюдником. Теперь постарел. Больше сидит в мастерской, со старых зарисовок пишет лосей, глухарей, медведей и всю остальную звериную гоп-компанию. По стенам трофеи: чучела, рога, картины. Лесное царство не отпускает своего глашатая.
С Валерием Васильевичем Симоновым мы решили записать его рассказы об медвежьих охотах. Художник с юмором вспоминает своего первого медведя: анекдот случился, на овсах вместо медведя Симонов подстрелил здоровенного барсука. По всем заповедникам поездил Симонов. Не с художниками из Союза, а с зоологами, охотниками и охотоведами свободно себя чувствовал Валерий Васильевич. Один из первых советских юннатов (воспитанник Петра Петровича Смолина), он с малых лет открыл для себя охотничий мир. Его угодья – под Судогдой, на владимирской земле. За много лет каких только зверей и птиц не изобразил Симонов, кого не вылепил, не вырезал и не отлил в меди и гипсе. Между прочим, Валерий Васильевич организовал вторую анималистическую выставку в 1962 году. В одном из разговоров я спросил его: «Валерий Васильевич, зачем вам нужно было браться за это дело? Ведь выставка – это всегда суета, нервы, много сил потеряешь обязательно». Он ответил: «Ну как. Потому что я был уже зрелый художник, мне это (искусство) интересно, а сравнить мне не с кем, как я работаю, что я делаю. Станковую графику к тому же показывать в тот момент было некому и негде. А главное, понимаешь, все ещё были живы: и Горлов, и Трофимов, Ватагин, Комаров. Все были живы. И почему было не сделать выставку?»
Одним из главных резонов (провести выставку) стал этот симоновский аргумент: «Все были живы». К сожалению, не все дожили до открытия. Такова жизнь.
Недавно я ездил в Северное Чертаново, встречался с Вадимом Алексеевичем Горбатовым. На мольберте у него стоял холст с карандашными намётками: рысь поймала щуку. На столе лежали листки с зарисовками: щука так, щука эдак, рысь так, так, так. Художник работал. Скоро, правда, Вадим Алексеевич всё убрал, накрыв на стол. Горбатов сегодня – самый востребованный охотничий художник, иметь его работу – огромная честь. Его конёк – хищные птицы, о которых Вадим Алексеевич готов говорить часами. Вот и в последний приезд: «Я тебе, наверное, это много раз говорил (никогда не говорил). Мы переехали жить в Чертаново в 1987 году. Колхоза уже не было, но на месте ТЭС (на Днепропетровской) засевали поле пшеницей. Мы с приятелем там ловили ястребов; обычно – на кролика, бывало – и на перепела. Один мой приятель натаскивал птиц, чтобы охотиться. Один раз достал кролика (а ястреб ни разу кролика не видел). Выпустил кролика, потом пустил ястреба, думал натравить. Ястреб бросился на зверька, но над самой спиной кролика завис в воздухе, а потом взмыл вверх; отлетел, сел на дерево.
Так повторялось несколько раз: налетит на кролика, зависнет над ним, пауза – взмывает ввысь, отлетает прочь. Приятелю пришлось отозвать ястреба, тот подлетел, сел на перчатку. И тут приятель мой допустил роковую ошибку, возбуждённой птице дал команду – травить жертву. Ястреб в одну секунду вонзил когти в лицо хозяина. Что такое? Всё просто: птица перевозбудилась, раньше ястреб охотился на голубей, сейчас не было голубей, а был кролик (неизвестное существо), которого птица видела впервые в жизни. Она (птица) не понимала, что от неё хотят, а поняла только одно: нужно охотиться, затравить. От помутившей голову ярости, страсти – когти вонзились в лицо. Я подбежал, кое-как освободил приятеля от ястреба. Слава богу, глаза остались целы, но когтем ястреб развалил приятелю нижнюю губу. Тот стоит зажимает рукой губу, на нём белая рубашка вся в крови (собирался на свидание). Поохотились». Много историй я выслушал, какие-то записал.
Охота всегда волнует сердце, как вино, влюблённость, всполох счастья… Это либо чувствуешь, понимаешь, либо – не дано. Как, скажем, сердце начинает биться быстрей, когда прочтёшь стихотворение А.К. Толстого:
Винтовку сняв с гвоздя, я оставляю дом,
Иду меж озимей чернеющей дорогой.
Смотрю на кучу скирд, на сломанный забор,
На пруд и мельницу, на дикий косогор,
На берег ручейка болотисто-отлогий
И в ближний лес вхожу...
Выставку решено было провести в «Путевом дворце» Солнечногорска (с любезного разрешения дирекции и администрации города), неподалёку от двухэтажного купеческого здания, где останавливался вождь мирового пролетариата, любивший охотиться на зайцев и лисиц в Солнечногорском районе. По легенде, его аэросани сломались у Никольской церкви на выезде из Солнечной горы. Приходилось мне слышать, что в санатории у Чепчихи останавливался другой высокопоставленный охотник – Троцкий. Любили охотники солнечногорскую землю. Озеро Сенеж воспели Левитан и Коровин (знаменитые художники). А мне (всё детство и юность прожил я в этих краях) дорога деревня Лаптево, где жили два брата-близнеца, фронтовики дядя Лёша и дядя Юра. Братья держали лаек, охотились на зайцев, лис, уток, рябчиков. Зимой деревенское поле всегда рассекала лыжня. Уж извините за лирику, не удержался.
Много художников участвует в выставке «Люди и звери» (больше двадцати), около ста сорока работ предстанут на суд зрителей. Организатор постарался охватить как можно больше тем анималистического искусства, привлечь лучших современников, представить ушедших в мир иной мастеров. Кроме А.В. Кречмара, портреты художников-анималистов и серию анималистических фотографий подготовила Екатерина Софронова – один из значительнейших сейчас отечественных фотографов. Подготовили графические и живописные работы два знаменитых художника С.В. Цигаль и В.В. Бастрыкин. Работы В.К. Стацинского, В.В. Трофимова, В.А. Ватагина, В.А. Фролова, А.М. Белашова, В.Ф. Федотова, Н.А. Устинова, Я.Н. Манухина, А.И. Иглина, Х.А. Аврутиса не нуждаются в оценках и представлении (художники неоднократно участвовали в главных анималистических выставках). Украсили и разнообразили выставку работы О. Лапшиной, И. Шульгина, Н. Костаки, В. Титова, В. Воробьёва, Т. Соостера.
Объяснять концепцию выставки – дело совершенно бесполезное, так как картины нужно смотреть. Одно можно предположить: тем, кому близки произведения И. Бунина, М. Пришвина, В. Правдухина, Е. Пермитина, И. Арамилева, И. Соколова-Микитова, Н. Смирнова, Н. Зворыкина, В. Бианки, других замечательных охотничьих писателей, будут близки авторы и их работы, нашедшие место на стенах «Путевого дворца». Предпочтение графике или живописи – это уже дело вкуса. Работы, отобранные для «Людей и зверей», охватывают период со второй половины 1950-х годов до 2023-го. Можно сказать, сойдутся история и современность.
[[*pagetitle]]В одном интервью для магаданской газеты А.В. Кречмар произнёс: «Мне всегда очень нравилась природа. Я с нетерпением ждал лета, потому что мы обязательно куда-нибудь выезжали с матерью. Лето для меня было такой отдушиной! Я всё время торчал в лесу: занимался рыбной ловлей, наблюдал птичек, посещал юннатский кружок в Ленинграде во Дворце пионеров. Это и определило мою специальность.
Маме моей, правда, не очень это нравилось, ей хотелось, чтобы я стал художником. И я под её давлением поступил в среднюю художественную школу при Академии художеств, где проучился 2 года. И хотя я любил в детстве рисовать, после этого у меня к рисованию всякая охота пропала на всю жизнь. Я понял, что это не моё. Мои сокурсники все были влюблены в искусство, а мне хотелось куда-нибудь в лес». Выставка – для тех, кому всегда хочется «куда-нибудь в лес».
К сожалению, последние две анималистические выставки 1987 и 1988 годов полностью ушли от охотничьего начала. «По мере того как ставились новые задачи и цели, появлялись и художники с качественно новым отношением к жанру анималистики. Если прежде преимущественно изображали „травли и охоты“, то современные анималисты прославляют красоту пластики животного, его неповторимость и уникальность», – это замечание принадлежит В. Фролову. Ошибка непростительная для анималиста, но вполне отвечающая духу времени, концу XX века, когда проблемы экологии в какой-то мере загнали в угол всё охотничье мировое сообщество, ставя под сомнение самую охоту. Абсурдность такой постановки вопроса доказана временем.
Есть у М.М. Пришвина дневниковая запись: «Помню, когда я в юности был просто диким охотником и не признавал никаких правил, у меня был своеобразный нравственный кодекс против правил, выработанных для охраны дичи. Меня возмущало, что правила вырабатываются для охраны животных, предназначенных для убийств. Мне представлялось, что убивать можно только в том случае, если это делается бессознательно и для защиты своей жизни от голода или нападения. Но если сознательно воспитывать дичь для удовольствия её убийства, то это безнравственно, и потому, отдаваясь инстинкту охоты, я ненавидел и не признавал правила: „Без правил можно, по правилам – нельзя“. Бывает, думаешь, когда приходится стрелять в запрещённую тетеревиную матку: „Ведь запрещается стрелять в матку, чтобы потом в новом году застрелить её детей. Какая мерзость! Так лучше же я сейчас убью её“. ...Впоследствии выработалась у меня через охоту специальная способность воспринимать природу и описывать свои впечатления: для меня, как и для учёного-зоолога, охота стала, главным образом, в помощь работе, и я уже отношусь к правилам охоты, признавая их с точки зрения разума, но не сердца, как прежде. Однако теперь, когда я увидел в зоопарке, что волки, встречая людей, виляют хвостами, сердце моё сжалось и я вернулся к передумке об охоте со стороны сердца».
В отличие от большинства сегодняшних псевдоанималистических выставок, «Люди и звери» главный акцент делает на теме русской охоты, русского охотничьего зверя, надеясь, что дикий зверь в дикой природе – явление настолько прекрасное, что может быть приравнено к чудному мгновенью и божественному образу и достойно всякого прославления и внимания. Наконец, в одном зале предстанут последние из могикан, живые патриархи жанра. Традиция выставки 1939 года, прервавшаяся в 1988 году, натужно, но возрождается усилиями организатора-энтузиаста.
Очень хочется, чтобы охотничья общественность оценила и полюбила выставку «Люди и звери», а формат выставки анималистического искусства и фотографии в дальнейшем проходил уже под эгидой (или крылом, как угодно) серьёзной организации (хоть Министерства культуры, хоть Росохотрыболовсоюза, хоть Минприроды, список можно фантазийно продолжать до бесконечности) с известной регулярностью. К сожалению, внимания недостаточно, а финансирования подобных дел никогда не было. Грех жаловаться, если вдуматься: ведь дело делается, сказка сказывается… В конце концов, живём мы сами в себе, своей судьбой, идя странными дорогами жизни. Мне дорого, что я могу думать созвучно, скажем, Бунину:
И, убаюкан шагом конным,
С отрадной грустью внемлю я,
Как ветер звоном однотонным
Гудит-поёт в стволы ружья.
И, конечно, светлая память Арсению Васильевичу Кречмару, на таких людях держится Россия. Благодаря ему состоялась выставка «Люди и звери», ему она и посвящена. И, как писали во время оно: не проходите мимо, люди добрые!
Автор: Алексей Шульгин
