Я смотрю на карту, которой до этого не видал... Нет, видал-то я, скорее всего, эти места на карте и раньше: есть мало мест на северо-востоке, которые я не видал на карте (если они вообще есть). Я скажу иначе: я рассматриваю неизвестное мне место на карте большого масштаба... 

" /> Мы все местные в нашей стране - №12 (51) 2016. Русский Охотничий Журнал
Журнал

Мы все местные в нашей стране

Я смотрю на карту, которой до этого не видал... Нет, видал-то я, скорее всего, эти места на карте и раньше: есть мало мест на северо-востоке, которые я не видал на карте (если они вообще есть). Я скажу иначе: я рассматриваю неизвестное мне место на карте большого масштаба... 

Мы все местные в нашей стране

... Нормальная такая карта – не гугловская распечатка, которая больше похожа на тест Роршаха для определения психических заболеваний, а карта, которую принято называть «генштабовской». Разнообразные и интуитивно понятные значки на ней рассказывают о характере леса и прилегающих к нему кустарников, указывают броды и перекаты, говорят о пустошах, предупреждают о болотах и даже намекают на поставленные в этих местах в незапамятные времена избушки. Намекают – это потому что карта эта составлена в 1949 году, а рассматриваю я её в 2016-м, и везде, где рядом с прямоугольничком, обозначающим строение, написано «бар.», «изб.», «стан.», «летн.», сегодня, скорее всего, ничего не стоит. Максимум – какой-то промысловик выстроил избушку на месте, где стояла предыдущая.

В этих местах мне предстоит проводить охоту.

И я, прикрывая глаза, пытаюсь понять, каков там характер местности, как с прилегающих гор просматривается пойма реки, как на этих островах удобнее проводить загоны и не легче ли охватить территорию, срезав излучину реки в десяти километрах вверх по течению, перенеся через перешеек надувную лодку…

– Не проще ли спросить местных?

– Местных? Ах, да, местных…

А что они мне расскажут, если точно так же непосредственно на этой точке никогда не бывали?

Моё видение новой территории, «на которой никто не бывал», складывается из огромного количества виденных ранее аналогичных ландшафтов, изрядного количества проведённых в этих ландшафтах дней и, чего греха таить, значительного количества добытых в подобных угодьях животных. Да, рекомендации дельного местного жителя мне бы не помешали, но вот где взять его, этого местного?

Если он тут есть…

И тут в голове очень чётко формируется мысль, что для моих целей лучше бы его тут и не было.

 

В двух этих абзацах я обозначил все ожидания, которые приезжий охотник возлагает на охотника местного.

Первое – что он окажется неким чудодейственным чингачгуком, то есть гибридом Кожаного Чулка, Шаттерхенда и Хопалонга Кэссиди в одном лице.

Второе – что он окажется весьма эффективным конкурентом.

В лучшем случае.

В худшем – врагом.

 

Собственно говоря, в этих двух ожиданиях – точнее, степени их сбыточности – и заключены все коллизии взаимоотношений приезжих и местных охотников.

Более того, скажу вот что: основной конфликт между приезжим и местным охотником возникает ровно в тот момент, когда приезжий вознамеревается стать «местным».

То есть практически любой Кузьмич, или, скажем, Федотыч за толику малую проведёт в некое заветное урочище городского Иваныча или Дмитрича – но он же мгновенно напряжётся и ощетинится, если тот же Иваныч или Дмитрич соберётся в этих местах построить какую-нибудь свою заимку.

То есть вопрос антагонизма местных и неместных охотников – он совсем не в охотничьих качествах тех или других, тем более что при надлежащих смекалке и опыте приезжий охотник на тех же местах будет через две недели охотиться не менее эффективно, чем местный. А то и более – за счёт более широкого кругозора, скажем.

В пользу версии о том, что антагонизм между местными и неместными охотниками не зависит от их качеств именно как охотников, говорит то, что претензии, предъявляемые ими друг к другу, абсолютно зеркальны.

    

– Идём мы как-то от огородов. Поздно уже. Слышим: на горе гуляют. Ну, там, где база стоит. Охотничья. Костёр прямо во дворе горит, рядом с домом. Вплотную к стенке. Деревянной. Глядим, какие-то фигуры движутся и музыка орёт дикая: «Мати-суки а-а-а-яй». Смотрим: матерь родная, они ж голые все, так и скачут! И все с ружьями в руках! Потом стрельба началась. Во все стороны. Сперва по яблокам стреляли, потом по окнам. Чуть попозже нами занялись…

– Двигаем мы с братаном с рыбалки. Видим: на поляне джип стоит, здоровый, как сарай. Костёр рядом горит до небес, водки стоит два ящика, мужиков толпа. Вся в навороченном камуфляже, в руках – ружья со стаканами. Рядом лежит два оленя, уже на куски разобранных. Братан их постыдить пытался: что же это, говорит, вы, ироды, делаете, сезона никакого нет, а вы стреляете? Тут самый главный у них, бритый и гладкий, как кабан, и говорит: «Идите от греха подальше, законники фуевы! У меня брат – приморский прокурор, а дядя – замгубернатора. Прикажу – подкинут вам конопли косяк, и пойдете вы арестанец плясать. И вообще, захотим, щас вас кокнем и на месте зароем…»

– Приехали в район. Путёвки взяли, лицензии в порядке. Пошли место искать, изюбря на реву манить. Отошли от дороги, прошли метров триста – петля. И в ней кабарожка. Мёртвая, сгнила уже. Чуть дальше по тропе – ещё одна. Мы петли снимаем – знаем, что запрещено. А сзади голос: вы чего это в моих местах петли трогаете? Оборачиваемся: стоит тип, лет ему непонятно сколь, оборванный, грязный, глаза закатываются – видно, обкурился. Мы ему: ты кто таков? А он говорит: а живу я здесь, таким, как вы, тут вообще делать нечего. Проваливайте, пока с вами чего дурного не произошло. Сами знаете: тайга – закон, медведь – прокурор, а за свидетелей товарищи волки сойдут.

– Оставили мы машину недалеко от поворота. Пошли посмотреть, как номера будем расставлять, как погоним. Ну, перекус небольшой организовали, лёгкий стол вроде как. И – убрать не успели. Возвращаемся: батюшки-светы, двое каких-то ханыг в ватниках и с ружьями возле машины крутятся, пытаются дверь открыть. Увидели нас – и ходу, только колбасу с хлебом в заплечный мешок сунули.

Это не байки про гоблинов и не экзерсисы советских писателей про петлюровцев и батьку Махно. Так рассказывают друг о друге городские и деревенские охотники Приморья.

«Зов тайги», 2005 г.

    

Так что проблема столкновения интересов местных и неместных охотников – она территориальная.

Как и большинство конфликтов среди нестадных млкопитающих, ехидно замечу я.

Это, говоря языком Англии мануфактурного времени или США перелома между XIX–XX веками, захват земель. Когда некто, обладающий определённым могуществом – финансовым или силовым, неважно, – оформляет себе территории, на которые, со своей точки зрения, имеют право некие первопоселенцы. А у этих первопоселенцев, в свою очередь, не хватает собственных сил удержать эти земли за собой при помощи экономических или законодательных методов.

    

Московский ценник

В подавляющем большинстве штатов США и государств Европы нельзя отвести охотничьи угодья в пользу физического лица или клуба без согласия подавляющего большинства проживающих в данном территориальном округе лиц. При этом стоимость аренды для лица из другого штата будет, совершенно официально, значительно выше, чем для местного арендатора. Выражаясь современным российским сленгом, там узаконен «московский ценник».

 

Но к качествам этих людей как охотников, повторяю я, эта коллизия никакого отношения не имеет. Это простая борьба за землю и ресурсы на этой земле.

Поэтому практика показывает: люди, по-настоящему увлечённые охотой и занимающиеся преимущественно ею, встретившись, как правило, не ощущают по отношению друг к другу никакого неравенства – ни имущественного, ни образовательного, ни построенного по территориальному принципу. Будь то миллиардер Хью Биддлстон из Нью-Гэмпшира или Боуржан Сопорбаев, пастух тянь-шаньских предгорий. Выражаясь словами классика:

 

Но нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род,

Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встаёт?

Так будем стараться соответствовать именно этому образу, предписанному Поэтом.

В конце концов, на нашей земле мы все – местные.

 

 Текст и фото: Михаил Кречмар 


Вернуться к списку


Оставить комментарий

Текст сообщения*
Защита от автоматических сообщений

Подписка

Подписку можно оформить с любого месяца в течение года.

Оформить подписку

 
№3 (114) 2022 №12 (99) 2020 №11 (134) 2023 №12 (111) 2021 №7 (94) 2020 №6 (45) 2016