C каждым годом охота на планете в целом и в разных странах в отдельности оказывается под все большим прессингом «зеленых». Публичная аргументация их понятна и порой труднооспорима. " /> Неохотничья Африка - №5, Май, 2013. Русский Охотничий Журнал
Журнал

Неохотничья Африка

C каждым годом охота на планете в целом и в разных странах в отдельности оказывается под все большим прессингом «зеленых». Публичная аргументация их понятна и порой труднооспорима.

Неохотничья Африка

Дикую природу надо охранять и сохранять – цивилизация и впрямь наступает на нее все сильнее.

Белковую пищу человечество (по крайней мере та его часть, к которой относится разговор о прекращении или хотя бы ограничении охоты) и впрямь добывает другим способом. Охота для всех нас, какие красивые слова ни придумывай – страсть, зов предков, хобби, – все равно не более чем удовольствие.

Но почему же, несмотря на это, все локальные «зеленые» успехи на данном поприще представляются дорогой, которая хоть и вымощена благими намерениями, но ведет известно куда…

Самый очевидный и известный пример – Кения. В 70-е годы прошлого столетия недавно обретшие независимость две части одной колонии, бывшей абсолютной охотничьей Меккой, выбрали диаметрально противоположный подход к охоте. Танзания сделала на нее серьезную ставку. Кения – запретила. Предполагалось, что европейские «зеленые» компенсируют потенциальные потери от непроданных сафари и дадут гранты, на которые будут развиваться и процветать национальные парки, а вместе с ними и экологический туризм.

Было бы сильным преувеличением сказать, что танзанийский животный мир «в шоколаде». Проблем хватает. Но с кенийскими их сравнивать нельзя. Независимые исследователи говорят, что количество животных в главном национальном парке Кении «Масаи Мара» за последнее десятилетие сократилось на две трети. Гранты «зеленые» продолжают выделять, но их благополучно съедают еще на дальних подступах к животным. Заинтересованности в охране ни у кого нет – принцип «все вокруг колхозное, все вокруг мое» благополучно доказал свою несостоятельность еще раз; процветает браконьерство. Под особым ударом буйволы (источник мяса для местного населения) и слоны (кость идет на продажу). Отчаявшись справиться с нелегальным экспортом слоновой кости, Кения на международном уровне интенсивно и безуспешно лоббирует запрет на экспорт легальный, надеясь, что закрытие «белого» рынка заодно прихлопнет и «черный».

Кстати, если тотальное закрытие оборота как такового, вероятно, и помогло бы в борьбе с браконьерством (другой вопрос, готовы ли тощие бюджеты африканских стран заплатить такую цену), то запрет охоты не дает ровным счетом ничего. Выбираемые легальными охотниками в Африке квоты применительно даже к находящемуся в стагнации поголовью ничтожно малы и на ситуацию не влияют. Браконьерская же добыча (будь то слоновья кость, рог носорога или шкуры больших кошек) никогда не маскируется под охотничьи трофеи (это со всех точек зрения невозможно) и покидает родину через «зеленую» границу.

С будущего года полностью запрещается охота в Ботсване. Эта страна лидирует на африканском континенте по доходу на душу населения (душ мало из-за бурно прогрессирующего СПИДа, а алмазов – много). Поэтому на национальном бюджете закрытие охоты, скорее всего, заметно не скажется. Но идея, что оно приведет к увеличению поголовья диких животных и расширению экотуризма, представляется утопической. И дело не только в негативном кенийском примере. Практика показывает, что единственной реальной движущей силой развития дичеразведения, биотехники (в Африке она означает прежде всего бурение артезианских скважин), охраны животных являются охотники. Они несут с собой деньги, а именно на эти деньги и в расчете на соответствующие будущие поступления все перечисленное и развивается. Абсолютным лидером роста (и количества приезжающих иностранных охотников, и звериного поголовья) является Намибия, в которой четверть века назад ни того, ни другого почти не было.

Ключевое слово во всем, что было сказано выше – ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТЬ.

Аутфитерские усилия по охране животных – это не только и не столько патрулирование (хотя это, конечно, очень важный элемент). Ближние деревни получают стабильные рабочие места, плюс мясо добытых коммерческими охотниками животных, плюс премии, если браконьерства в зоне нет. Если добавить к этому личное стимулирование деревенского вождя, то получается примитивный, но весьма эффективный механизм – браконьерство местным жителям становится попросту невыгодным.

Ничего похожего по эффективности «зеленые» предложить не могут.

Есть страны, где им удалось добиться локальных успехов. В соседних Бенине и Буркина-Фасо уже много лет их усилиями закрыта охота на слонов. Промежуточный итог видят все, кто до этих стран добирается: уничтоженные крестьянские поля, трагическое состояние лесов (слоны не виноваты, они просто хотят кушать) и ожидание природного апокалипсиса. Любопытно, что никаких научных обоснований для запрета охоты на слонов всерьез никогда не было озвучено. К примеру, в Камеруне, который выбрал «охотничий путь развития» и неплохо на этом зарабатывает, плотность слоновьего поголовья поменьше будет.

Есть ряд африканских стран, где коммерческая охота не запрещена, но попросту не проводится. Получается это по разным соображениям. В обеих Конго, Гане, Либерии, Южном Судане и других странах нет ни аутфитерских компаний, ни сколь-либо налаженных механизмов. Отдельные энтузиасты (в том числе, кстати, и наши соотечественники) сюда добираются, но об охоте как бизнесе говорить не приходится – вкладываться в это всерьез никто пока не готов.

Нет охоты в Анголе. Многолетняя гражданская война настолько серьезно подорвала как поголовье диких животных (надо же было воюющим сторонам что-то есть), так и развитую некогда инфраструктуру, что ожидать возобновления охоты в ближайшие 5-6 лет мало реально. Хотя планы такие существуют.

Аналогичные планы, кстати, довольно успешно воплотили в жизнь Мозамбик и Уганда. В Мозамбике ситуация была схожа с ангольской, но гражданская война а) раньше закончилась, б) была не столь масштабной. В Уганде почти 40-летний перерыв в коммерческой охоте был связан с длительной сумасшедшей диктатурой Иди Амина и долгой ликвидацией последствий, но сейчас количество приезжих охотников с каждым годом растет.

А вот Центрально-Африканская Республика, одна из охотничьих «жемчужин» Черного континента, очевидно, для охоты закрылась. В последние годы сюда и так приезжали лишь самые рисковые – по стране гуляли вооруженные банды (или отряды повстанцев, если кому этот термин больше нравится). Однако охотничьи лагеря они исправно грабили – вне зависимости от политической ориентации. Сейчас повстанцы захватили столицу, но смогут ли они обеспечить хоть какой-то порядок – большой вопрос.

С этого года остановлена охота в Замбии. Молодая и симпатичная министр экологии этой страны прилетала на Конвенцию Международного сафари-клуба, где и сообщила, что объективные данные о состоянии поголовья диких животных отсутствуют, большие кошки, по всей видимости, под угрозой уничтожения, охотничьи угодья, квоты и лицензии выдавались за взятки. Львы и леопарды закрылись если не навсегда, то надолго. Остальную охоту обещают возобновить, когда победят коррупцию.

«Беда не в том, что мы платили чиновникам, – грустно и цинично заметил по этому поводу один из аутфитеров, – мы платили не тем чиновникам». 


Текст и фото: Сергей Александрович



Вернуться к списку

Guest
Очень не однозначная статья. Слишком много утверждений ничем не подтвержденных. А что касается Кении, Танзании, Намибии и Ботсваны, то мой личный опыт, подсказывает, что все далеко не так, как описал автор.
Имя Скрыть Удалить

Оставить комментарий

Текст сообщения*
Защита от автоматических сообщений

Подписка

Подписку можно оформить с любого месяца в течение года.

Оформить подписку

 
№4 (31) 2015 №6 (33) 2015 №1.2015 №12 (27) 2014 №3, Март, 2013 №3 (114) 2022