Охотничий язык
– Хи из стронг, – похлопал меня по плечу Дэвид, и наш драйвер вывернул оффроад-трак на кривой кантрироад, петлявший в буше.
– Ноу баффало, – уверенно произнес второй пи-эйч. Я ему поверил – его чек следов всегда оставался безупречен.
Тем не менее день завершился хорошо. К вечеру мне удалось завалить фулл-сайз сейбла»…
Должен сказать, что, читая статьи и отчеты современных охотников, хочется оглянуться и посмотреть – а где я, батюшки, нахожусь? То ли в штаб-квартире Международного сафари-клуба, то ли в холле гостиницы в Йоханнесбурге, где недавние колонизаторы обсуждают свои подвиги среди побежденных племен Черного континента?
Да нет, нахожусь я в самом что ни на есть сердце России – в Нижнем Новгороде, и читаю вполне российские издания – журналы «Охота и рыбалка: ХХI век», «Сафари» и «Основной инстинкт». И практически в каждом из них я нахожу хотя бы одну статью, изложенную вышеописанным стилем.
Складывается впечатление, что в Африку на охоту едут люди, совершенно не знакомые с животным миром даже на уровне учебника зоологии за седьмой класс средней школы. Как иначе объяснить, что известного нам всем по этому учебнику африканского буйвола и американского бизона сегодняшние охотники зовут «баффало», антилопу канна – иландом, а знакомого всем с детства крокодила Гену кличут «кроко».
Честное слово – даже афрозимбабвийца встречал. Ну негр это, товарищи, негр!
Я перечислил совершенно вопиющие примеры внедрения англицизмов охотничьего происхождения в охотничий жаргон. А как быть с совершенным засильем английских названий антилоп – теми же хартебистами, сейблами, роанами, бушбоками, блесбоками, стинбоками?
Достаточно взять в руки энциклопедическое издание советского времени «Мир животных», чтобы убедиться в том, что все эти животные имеют вполне общепризнанное русское название. Здесь я намеренно не собираюсь его приводить. Ибо, надеюсь, что хотя бы несколько охотников откроют нормальные российские справочники с упоминаниями животных и прочитают, как называются их трофеи на языке, на котором они когда-то шептали «мама»!
Ладно, предположим, что с названиями животных господа охотники, как подобострастно именуют их в этом журнале, действительно познакомились, только приехав в Африку, а то и после того, как добыли свой трофей. Проводники подсказали. Кроме того, господа могут сказать, что они между собой разговаривают на некоем возвышенном языке, который нам, простым смертным, ни понимать, ни слушать не следует. Жаргон высшего света, благородных людей, как это было во Франции накануне 1789 года. Но что делать с засильем иностранных слов, которыми пестрят рассказы о зарубежных охотах, которые не имеют отношения к собственно процессу охоты? Такое впечатление, что, переехав границу, профессиональный проводник для господ охотников сразу становится пи-эйчем, егерь – гейм-скаутом, вездеходная машина – оффроад-траком, глушитель – саунд-модератором, а оператор – камераменом.
И все это отдает, вообще-то, уже не «господами охотниками», а «мадам де Курдюковой»:
Вот в дорогу я пустилась:
В город Питер дотащилась
И промыслила билет
Для себя, э пур Анет,
И пур Харитон ле медник.
Сюр ле пироскаф «Наследник»
Погрузила экипаж,
Приготовилась в вояж.
Но на Бердовой машине
Вздумалось моей кузине
Бедную меня, малад,
Проводить жюск’а Кронштадт.
Берег весь кипит народом
Перед нашим пароходом:
Де мамзель, де кавалье,
Де попы, дез офисье,
Де коляски, де кареты,
Де старушки, де кадеты,
Одним словом, всякий сброд.
И.П. Мятлев, 1842.
Такую лингвистическую полифонию еще можно было понять, если бы использующие этот жаргон господа в своей сфере изъяснялись сугубо на оксфордском диалекте. Однако ж, нет, между собой они общаются, как обычные российские бизнесмены, не чуждые ни соленого словца, ни незатейливой бытовой ругани.
Так что происходящее – это не более чем подчеркивание своего иного социального и имущественного статуса, направленного на отделение одной категории охотников от всех остальных.
Этакий русский трофейный язык.
Конечно, это поветрие, как и многие другие наносные явления нашей культуры, сойдет на нет в не столь отдаленном будущем. Но вот о чем стоит подумать авторам подобных охотничьих рассказов уже сейчас – написанные таким языком, они не имеют шанса войти ни в копилку охотничьей литературы, ни даже просто в антологию охотничьих приключений начала XXI столетия – жаргон убивает их на корню.
