Пакистан, уриалы и козероги

При слове «Пакистан» в душе у российско-советского человека возрастом «за 40» обязательно что-то шевельнется. Александр Яковлевич Розенбаум знал, о чем говорит, когда пел: «Идут из Пакистана караваны – и значит, есть работа для «Тюльпана»...

Информация о сегодняшнем отношении обитателей главной базы Талибана к россиянам скудна и противоречива. Но ничто не может заставить замолчать азартную нотку в душе трофейного охотника. Пакистан пребогат на горные трофеи! Кашмирский, асторский, сулейманский мархуры, синдский и гималайский айбексы, пенджабский, афганский уриалы, уриал Бландфорда, голубой баран – каждый из этих трофеев представляет собой вожделенную мечту горного охотника.

Освоение Пакистана я решил вести от простого к сложному, от условно «дешевого» к самому дорогому из горных трофеев. Вместе с компанией «Сталкер» и турецкой компанией Caprinae Safaris я запланировал на начало февраля 2014 года охоту на синдского айбекса и уриала Бландфорда на юге Пакистана, в районе города Карачи, оставив на потом великолепных мархуров.

Получение визы проблем не составило, лишь удивила анкетная графа о религиозной принадлежности... Но с разрешением на ввоз оружия возникли трудности, причем в последний день перед вылетом – пакистанские власти запретили ввоз в страну любого оружия. Со слов местных по прилету я понял, что произошла одновременно смена руководства разрешительного департамента и усиление напряженности в какой-то провинции. В итоге я прилетел в Карачи без своего оружия.

При пересадке в Стамбуле я встретился со своим старым знакомым Мете – пи-эйчем из Caprinae, и в Карачи мы прилетели уже вдвоем, по дороге активно обмениваясь последней информацией – кто где был. Погода в феврале на юге теплая – утром +10, днем +30. Из аэропорта в район охоты добирались часа четыре по приличной дороге, сплошь забитой грузовиками и фурами. Начиная с аэропорта, нас все время сопровождала вооруженная охрана – от пяти до десяти автоматчиков очень внушительного вида. Принимал нас в провинции Синд местный принц Melek Kemar, в собственном охотничьем доме в одной из своих деревень. Дом отличный, размещение великолепное, кухня отменная – и два кольца охраны вокруг виллы.

По прибытии принц выдал нам две винтовки для пристрелки (.30-06 и .270 калибров) и укатил к другим охотникам – 76-летнему американцу с сыном. Первое знакомство с оружием восторгов не вызвало. Винтовки хорошие – Mauser M03 и какой-то австрияк, – но оптика оказалась старой и с фиксированной дистанцией, только перекрестия без сетки. «Справимся», – подумал я, но после трех первых выстрелов на 100 метров с разбросом в 30 сантиметров засомневался... Стал внимательно рассматривать оптику – ну точно! болтается в креплении! Ну да ладно, у меня же есть еще одна винтовка. Первые выстрелы – и тот же результат! Шевелю прицел – люфт еще больше, чем в первой! «Копья и пращи в доме есть?» – подозрительно спрашиваю я. Возвращаемся на базу с идеей устроить оружейную мастерскую, но идея рушится: из инструментов – только сломанный китайский нож. В принципе инструменты есть, но они у хозяина, которого нет. Принца прождали до вечера. Вечером оптику сняли, разобрали, проклеили, прикрутили и стали ждать утренней зари для пристрелки. Пристреляли достаточно быстро, причем одну винтовку на 200 метров, а вторую на 300, и для большей уверенности обе взяли с собой.

Горы, в которые привез нас принц, были не очень высокие, но сильно изрытые щелями, складками с множеством больших валунов, поросшие акацией и другими кустарниками. Эти места хороши тем, что здесь есть и айбексы, и уриалы. Нас встречают с десяток местных мужчин на мотоциклах, мы, как всегда, с охраной – в общем человек двадцать. При встрече все начинают одновременно громко разговаривать, у всех звонят телефоны, галдеж в горах стоит как на базаре! Причем предупреждают: «Бараны очень осторожные и нервные, найти будет нелегко...» Ну и дела... Успокаиваю себя: страна очень густонаселенная, о присутствии в этом мире людей животные знают и об их привычках долго, громко и ни о чем разговаривать по телефону – тоже. Наконец план охоты созрел, и десяток мотоциклистов разлетелись в разные стороны аки коршуны. Мы двинулись осматривать свой сектор. Приоритет – баран. Принц повторяет: «Не очень много и осторожный».

Не проходит и 15 минут, как перед машиной метрах в 100 проносится группа баранов, правда, состоящая из самок и молодняка, но это все равно хороший знак – они существуют! Дальнейшие четыре часа, как обычно на горной охоте – занятие высоты, биноклевание и так далее и тому подобное. Пакистанцы при этом практически не перестают разговаривать по телефону, причем я понимаю, что совсем не про охоту. Наконец у одного из них звенит звонок, и я внутренним чутьем понимаю – по делу! Проводник по нескольку раз переспрашивает, кивает и наконец улыбается! Есть стадо с трофейным уриалом! Поднимаемся на гору повыше, созваниваемся, координируемся по месту и выбираем маршрут подхода к массиву, где обнаружили стадо. Полубегом минут тридцать – и мы в долине с большим цирком. Здесь проводники в конце концов выключают средства связи, и мы начинаем скрытый подход к намеченному ориентиру – укрытию. Встречаем проводника, который обнаружил баранов, и тот, вытаращив горящие глаза-угли, жестикулируя, как русский рыбак, шепотом кричит, что он видел не стадо, а одного большого белобородого барана! Но оставил его и побежал к нам, чтобы мы не подшумели (предусмотрительно!!!) при подходе. Вот это удача! После гона, который у баранов и айбексов был в декабре, старые самцы держатся не в стаде, а отдельно, и одиночка – наверняка хороший трофейный экземпляр. Тут в бой вступила моя новая труба Zeiss Victory DiaScope 85Т*FL с новым же карбоновым триподом Schonfeld, заботливо приготовленная мне другом Игорем специально к этой поездке. Нужно сказать, что небольшого рыжеватого барана на коричнево-желтом каменно-песчаном склоне среди кустарников обнаружить непросто. Глаза слезятся, но делают свое дело, ощупывая камень за камнем. К своему удовольствию, я первым вижу барана и замираю в восхищении! Большая белая манишка-подвес, отороченная черной шерстью, и громадные круглые рога, сделавшие полный оборот, при этом правый рог даже выше глаза! База отличная, кончики рогов целые! Охотничий бог удачи постарался на славу. Сейчас все только в твоих руках – да в арендованных винтовках. Недолгий подход, баран спокоен, 350 метров, дальше нельзя, да и не нужно, хорошо укладываюсь, баран спокоен, жду разворота, все хорошо. Выстрел! Есть попадание! Но баран бежит по склону на трех ногах, чуть останавливается, и второй выстрел сбивает его с ног! Есть Бландфорд! Хочется бежать к поверженному барану, но проводники удерживают за руки, мол, не барское это дело, принесут. «Да что за манерности!» – нетерпеливо кипячусь. «Не переживайте, это уважение к охотнику». Что ж, стою, жду. Наконец приносят – как сумку через плечо – моего прекрасного Бланфорда. Он великолепен! Полнооборотные толстые рога с выходом за глаза, отличная шкура и большая манишка, к сожалению, залитая кровью, так как пакистанцы обязательно делают барана халяльным – перерезая узким ножом сонную артерию и оставляя небольшую рану. Долгожданные замеры – 33 и 32,5 дюймов длина и 8,5 дюймов обхват основания, и такой же в первой четверти! Очень неплохо! С удовольствием проводим фотосессию, и принц с облегчением говорит, что самое сложное позади, с синдским айбексом будет попроще, хотя я и сейчас не особо устал.

С хорошим настроением устраиваем пикник под «сенью» акации – прямо на земле, с некоторым опасением посматривая вокруг в ожидании скорпионов, пауков, змей и прочих гостей. К счастью, у них тоже был обед, но, видимо, в другом месте.

После обеда переезд к месту охоты на айбекса составил всего минут 30. Место это, как я понял, частенько используется для охоты загоном. Человек пять на мотоциклах разъехались в трех направлениях, а мы уселись на единственном «танкоопасном» направлении, где айбексы могли нас обойти слева или справа, но у них оставался шанс, не доходя до нашей долинки, вообще уйти в щель еще до попадания в зону выстрела. Чем и не преминула воспользоваться первая группа козерогов, но мы не особо расстроились, поскольку трофейных в этой группе не было. Вторая группа также ничем не порадовала. Через какое-то время мы уже видели всех загонщиков, кроме одного, вот он-то и стронул группу из пяти айбексов, каждый из которых был хорош. Вычислив траекторию их движения, мы заранее заняли лучшую позицию для обзора и обстрела и замерли в ожидании. Пятнадцать минут показались вечностью. Козероги, как и положено, внезапно появились всего в 200 метрах от нашей позиции, причем на открытом пространстве они планировали быть совсем недолго, постоянно ныряя в складки местности. Мы с пи-эйчем за те несколько подаренных на общий обзор секунд принимаем обоюдное решение – первый! Первый айбекс, ведущий группу, показался нам самым трофейным. Стрелял с рук, понимая, что рискую, но в позиции лежа склон перекрывал обзор. И получился, что называется, perfect shot. На ходу поздравляя друг друга, двинулись к добыче. Козерог оказался очень красивый – плотная песочно-бежевая шкура с темной полосой вокруг шеи и по низу живота, рога массивные, с хорошим основанием в 9 ¼ дюйма, но не слишком длинные – в 40 дюймов. Но я был очень доволен. Синдский козерог по праву считается одним из красивейших и грациозных айбексов!

В сумерках возвращаемся на базу, осмысливая удачный и насыщенный день. И внутри начинает тянуть странное чувство сожаления. Сожаление того, что все так быстро закончилось. Да, все удачно, ярко, шквал эмоций, но вся охота вместилась всего в один день! Становится даже грустновато. И тут я начинаю вспоминать, что пи-эйч и пакистанцы, описывая горные охоты, рассказывали, что в 2-3 часах езды от Исламабада есть интересная охота на пенджабского уриала, барана достаточно редкого и красивого, и сейчас, в феврале, как раз неплохой сезон для него. Прямо с дороги начинаем созваниваться: я – со своим агентом, пи-эйч Мете – со своим боссом из Caprinae по поводу наличия лицензий и проводников. И через час получаем положительные ответы на все вопросы по организации охоты! Но агент осторожно предупреждает меня, что в последнее время пенджабского уриала добывают небольших размеров – 21-22, максимум 24 дюйма. Но риск – благородное дело, а экспромт всегда эмоциональнее!

Перелет Карачи–Исламабад на следующий день проблем не принес – самолеты летают так часто, что билеты покупают прямо на входе в аэровокзал, как на автобус. Кстати, билет на двух-с-половиной-часовой перелет стоил 80 долларов США, что меня опять поставило в тупик: как же образуются цены на авиаперевозки в России? Ночевали в четырехзвездочном отеле с беспрецедентными мерами охраны – осмотр днища автомобиля и подкапотного пространства в специальном месте, оборудованном автоматическими барьерами, осмотр машины с собаками, забор с колючкой, вышки с автоматчиками. Причем когда мы несколько раз въезжали и выезжали из отеля, я понял, что досмотр не формальный, а каждый раз такой же тщательный. В отеле – хорошие номера, отличный ресторан со множеством блюд местной кухни.

С утра к нам прибыли руководитель коммуны, на территории которой должна будет проходить охота, и местный продвинутый охотник, Кашиф, со своей винтовкой. И я вновь поразился оптике у местных охотников: опять лишь перекрестье без сетки. Дорога к месту охоты в этот раз пролегала по исключительно диким местам с такими же дикими кишлаками. Часть пути проходит по руслам мелеющих зимой рек, что делает доступ в этот район в другое время года невозможным. Через шесть часов – вместо обещанных двух – мы прибыли в на удивление комфортабельный охотничий дом, в котором даже иногда бывало электричество и душ с горячей водой. Охота должна была представлять собой примерно то же, что и на юге – передвижение по горам, не очень высоким, но поросшим кустарником, из-за чего обнаружение животных сильно затруднялось. Позже подтвердилось, что группы старых самцов предпочитают самые гущи этого буша и выбить их оттуда практически невозможно. Группы самок и молодых самцов с бананообразными рогами встречались достаточно часто, но мы, естественно, искали самцов-одиночек. Лишь один раз за три дня на поляне в густом буше с расстояния 650 метров дал себя рассмотреть красавец баран с черно-белой бородой и отличными уходящими назад рогами, но решиться на такой дальний выстрел из пристрелянной на 200 метров винтовки я не мог. Приходилось ходить и ждать, ходить и ждать. Роль постоянных наблюдателей с доминирующих вершин хорошо выполняли аборигены. И именно информация одного из них воспламенила огонь надежды совсем было угасшей охотничьей удачи. Группа из четырех самцов! Подход делали крайне осторожно, понимая, что это единственный и последний шанс. И когда смогли с 250 метров рассмотреть весь квартет, поняли: удача все-таки сегодня на нашей стороне! Один лучше другого – выбирай! Так как рога у всех практически одинаковы, я выбрал барана с самой богатой манишкой, который отлично стоял ко мне боком. В исходе выстрела я не сомневался. Perfect shot повторился! Буря восторга, крики, радость, объятия объединили пять уставших мужиков разных национальностей одним охотничьим счастьем! 26 ¾ дюйма в длину, 10 ½ дюйма – основание и бурная фотосессия стали квинтэссенцией этой неожиданной и удачной охоты.

Так первое мое знакомство с Пакистаном закончилось отличными эмоциями и приятными воспоминаниями о не таком уж диком и суровом пакистанском народе. Вторую свою поездку в Пакистан я уже запланировал.