Новые вехи охотничьих противостояний
Прошедший 2021 год принёс в охотничье законодательство необычно много нововведений. Большинство из них укладываются в наметившуюся тенденцию на существенное изменение баланса сил в организационно-управленческой части нашего маленького, но очень специфического охотничьего мирка. Как любое сложное и многогранное социальное явление, система управления российским охотничьим хозяйством может быть описана в виде разных моделей взаимоотношений. Сейчас представим этот процесс как противостояние интересов двух основных сторон, первая из которых – региональные надзорные органы, а вторая – охотпользователи (то есть юридические лица и ИП, которым предоставлены охотничьи угодья). Можно было бы добавить в эту схему третью сторону – массового охотника. Но он в нашем случае субъектностью почти не обладает.
А охотника элитного добавлять и смысла нет, потому что интересы его в основе своей совпадают либо с интересами охотпользователей (если он сам не является охотпользователем, то сильно, как сейчас говорят, аффилирован с ними), либо, в уже более редком случае, с интересами региональных надзорных органов. Федеральные органы власти в данной схеме тоже отсутствуют по причине их отдалённости от «земли» и отсутствия прямых интересов, о которых мы поговорим далее.
Основной объект противостояния – это, конечно же, угодья и возможность использовать охотничьи ресурсы. Суть явления можно упрощённо передать в следующем виде: надзорные органы стремятся иметь больше влияния на процессы, происходящие в угодьях на территории региона (из абсолютно разных побуждений – от искренней веры в то, что они действуют в интересах государства и общества, до всяких сомнительных действий по перераспределению угодий и удовлетворению разных потребностей), а охотпользователи, напротив, хотят быть максимально независимыми от надзорных органов, чтобы те не мешали им использовать на своё усмотрение угодья и животный мир. Баланс этой системы взаимоотношений, сформированной в нынешнем виде в 2009 году законом об охоте, теперь абсолютно прозрачно начинает смещаться в сторону интересов охотпользователей. Приведём три примера из свежих нормативных изменений, демонстрирующих эту тенденцию. По мере возрастания значимости это, во-первых, отмена обязательного проведения внутрихозяйственного охотустройства, во-вторых, уменьшение возможностей регионального нормотворчества, и в-третьих, возможность переуступать права по охотхозяйственному соглашению.
О том, что необходимо что-то сделать с обязанностью охотпользователей проводить внутрихозяйственное охотустройство, говорилось уже давно. Чаще всего это охотустройство (оформленное в соответствии с законом в виде «схемы охраны и использования охотничьего угодья») – не более чем формальный документ, не несущий никакого реального хозяйственного значения. В законодательстве говорилось лишь то, что он должен существовать, и перечислялись разделы, которые должны были в нём содержаться. Иными словами, охотустройство мог разработать кто угодно, безо всякой экспертизы. Написать там тоже можно было что угодно, лишь бы текст содержал необходимые разделы. Поэтому от многих специалистов приходилось слышать мысли о необходимости более серьёзно подходить к вопросу, например, сделать необходимым прохождение государственной экспертизы или ввести систему какого-то лицензирования разработчиков. Однако законодатель пошёл радикально другим путём, просто отменив необходимость этого документа. Это, конечно, сыграет на руку охотпользователю. Дело даже не столько в экономии сотни-другой тысяч рублей за разработку. Просто в охотустройстве прописывались многие вещи (отсутствующие в нормативных актах), за выявленное несоблюдение которых охотпользователей периодически привлекали к административной ответственности. Например, нормативы биотехнических мероприятий.
Самым резонансным в среде простых охотников стал, пожалуй, комплекс изменений по уменьшению реальных возможностей регионального нормотворчества. Фактически уходит в прошлое действовавшая десятилетие схема с параметрами охоты, которые при желании региона становились фактически локальными правилами, содержащими десятки различных положений, не предусмотренных в федеральном законодательстве. Теперь само понятие «параметров» практически исключено из нормативной базы. Естественно, региональные ограничения негативно воспринимались не только охотниками, но и многими охотпользователями.
Летом прошлого года департамент государственной политики и регулирования в сфере охотничьего хозяйства Минприроды России разослал по регионам письмо с требованием привести региональные нормативные акты (бывшие «параметры охоты») в соответствие с обновлённым законодательством. В письме чётко указывалось, что на местном уровне могут устанавливаться только те нормы, возможность или необходимость установления которых прямо прописана в новых правилах охоты. А таких не так уж много. Основное – это, конечно, сроки, да и то не все. Причём для многих из них прямо прописано, например, что срок охоты должен составлять «не менее стольких-то дней». Помимо сроков, в вопросы регионального регулирования попали возможность использования петель (для отлова волка, шакала, зайца беляка, а также некоторых видов боровой дичи), применение «световых устройств, тепловизоров, приборов ночного видения», а также ограничения по «применению механических транспортных средств и летательных аппаратов» для охоты в целях регулирования численности. Теперь, согласно новому подходу, главы субъектов даже не могут запретить, например, весеннюю охоту на птиц (правда, Минприроды, видимо, этот аспект собирается исправить: уже разработан и опубликован проект приказа, подразумевающий такую возможность, но только для субъектов, входящих в состав ЮФО и СКФО).
Как обычно, регионы вопрос начали решать по-разному. Кто-то вообще отменил «параметры», предпочтя руководствоваться исключительно федеральными нормами до момента согласования новых ограничений. Кто-то уже попытался согласовать в Москве новые региональные акты, не отменяя пока действия старых. Кто-то тянет время, прощупывая почву в надежде оставить привычные ограничения. Видимо в 2022 году мы увидим весь спектр выбранных линий поведения. Пока что пикантным выглядит и следующий вопрос: в некоторых регионах фактические сроки сезона охоты 2021/2022 уже прошли с нарушением действующих правил. Например, в Республике Крым вся охота на вальдшнепа продолжалась только с 21 августа по 31 декабря, хотя в правилах установлено, что охота на боровую дичь с собаками должна продолжаться не менее 150 дней. Похожая ситуация сложилась во многих регионах, но именно для Крыма, учитывая его географическое положение и особенности зимнего пребывания вальдшнепа, она звучит особенно актуально.
Хотя не все ещё это оценили, но самое важное из нововведений – право переуступки прав по охотхозяйственному соглашению от одного юрлица (или ИП) к другому. Раньше от угодий можно было только отказаться, после чего они попадали в разряд общедоступных, а уже потом могли заново выставляться на аукцион. Вообще, кажется, это едва ли не самое значимое изменение в законе об охоте с момента его принятия. Угодья – основа охотничьего хозяйства. Борьба за угодья – это то, вокруг чего крутится большинство формальных и неформальных противостояний в нашем охотничьем мире. Более или менее солидного охотпользователя надзорным органам попросту нечем серьёзно напугать, кроме риска расстаться с угодьями. Ну что такое для него штраф в 50–100 тысяч на юридическое лицо? Это способно напугать разве какую-нибудь полунищую общественную организацию со штатом из председателя и двух егерей-пенсионеров, работающих на полставки. А с нынешними нововведениями перспектива лишиться угодий в результате деятельности надзорных органов для адекватного коммерческого охотпользователя становится практически фантастической (ведь угодья теперь почти без ограничений можно будет кидать от одного юрлица другому). Общественные организации, конечно, остаются в более уязвимом положении.
Напрашивается вопрос: как все эти изменения скажутся на массовом охотнике? Результат первых двух пунктов будет сильно зависеть от конкретных обстоятельств в том или ином регионе, но их влияние часто может быть и положительным. Например, точно отменятся многие надуманные ограничения, которыми сильно грешили кое-где на местном уровне. Сроки охоты, скорее всего, в среднем расширятся. А вот последний пункт несёт в себе серьёзные риски для самых широких слоёв охотничьего населения по целому ряду причин. Тут и грядущие сложности с пополнением площади общедоступных угодий, и возможные злоупотребления со стороны руководства общественных организаций, о конкретных схемах которых даже говорить не хочется. Тем не менее хочется выразить надежду на то, что нам, обычным охотникам, тоже останется место для охоты на этом поле противостояния между большими и влиятельными игроками…
Автор: Марат Сагдиев
