Изготовление ножа. Проект KIOWA

Надо сказать, что ножей у меня было много, и отношения у меня с ними были разные. Во время активного сопровождения охотников-спортсменов на охоте в качестве гида-проводника мне довелось сломать несколько очень неплохих клинков, в число которых входит даже боевой нож Пелтонена. Облом клинка всегда происходил по одной схеме – при отделении мыщелка от атланта на черепе очень тяжелого и неудачно упавшего зверя (большой медведь, гигантский лось).

Кроме того, у меня были некоторые специальные требования к удобству хвата рукояти для выполнения ряда операций – сверления дырок, тонкой обработки шкуры головы (губы, глаза и уши), ну и просто длительное (часа полтора-два) махание ножом над убитым зверем при снятии шкуры.

А значит – нож должен быть легким.

Еще у меня было одно настолько еретическое соображение, что перед тем, как высказать его первый раз, я несколько недель набирался храбрости. Ибо ножевое сообщество по нетерпимости к еретикам вплотную примыкает к собачникам и намного превосходит средневековых схоластов. Потому что я изначально решил, что мой нож не будет красивым.

Одна из главных моих претензий к огромному ножевому разнообразию, которое приходится наблюдать в магазинах и на выставках, заключалась в том, что функциональность приносится в жертву красоте или каким-то еще неведомым мне канонам. То есть сперва мастер думает о том, как его изделие будет выглядеть, а уже потом – как оно будет ложиться в руку, строгать и резать. Мне нужна прочная, хорошо режущая и не менее хорошо затачивающаяся железяка на удобной для удержания рукояти. Красота в этом случае, возможно, сама приложится, а не приложится – то по тому и быть. Я не эльф – переживу.

Сомнения у меня вызывал материал клинка. Очень хотелось попробовать дамаск, но российский дамаск, как правило, вызывал у меня легкую оторопь при одном взгляде на него. Макс, в свою очередь, клятвенно заверил, что в Америке лучший дамаск в мире, и я ему поверил. Кроме того, почему-то я посчитал, что дамаск обязательно должен быть ржавеющим, но тот же Макс убедил меня в преимуществах нержавеющего дамаска, за что ему отдельное человеческое спасибо. Он выбрал дамаск от Чада Николса, и никто позднее об этом выборе не пожалел.

Насчет формы клинка у меня сомнений не было. Он должен быть достаточно толстым (чтобы не возникало коллизий с обломом у рукояти), иметь прямые клиновидные спуски от обуха (вогнутые спуски при резах имеют свойство «залипать»), ну и небольшую длину – 110 мм – как дань российскому законодательству, при котором он будет переправлен через границу. Я бы, правда, предпочел клинок буквально на сантиметр длиннее…

Форму рукояти я обдумывал и так и эдак. И сделал выбор в пользу крайне «зализанного» варианта – когда много работаешь ножом, резкие грани способны привести к мозолям. У меня – приводили. Особенно этим славны всякие «ножи выживания» испанского производства. В теории у меня была запланирована большая пальцевая выемка перед ограничителем, однако, опять-таки в угоду российскому законодательству и пересечению границы, ее решили сделать минимальной (впоследствии я увеличил ее до требуемых параметров). В качестве образца для формы я взял рукоять ножа, сделанного одним умельцем в 1986 году, который меня полностью удовлетворял в течение 10 лет (а потом был так же сломан при разделке).

Материал для рукояти был выбран стандартный – дерево и рог.

Я осмелился попросить Макса поискать кап чозении (Chosenia arbutifolia) – одно из самых типичных для северо-востока Сибири деревьев с самой легкой древесиной. Макс слегка напрягся, но довольно скоро выяснилось, что в Америке есть все, и кап чозении не явился исключением.

В качестве материала для ограничителя я предложил олений рог, его внешнюю, негубчатую часть, Макс, однако же, настоял на мамонтовой кости. Я отнесся к ней довольно скептически – для того чтобы «мамонт» в малом объеме выдерживал все перепады влажности и температуры, которые выдерживает охотничий нож, надо, чтобы он был исключительно хорошо выдержан. Но Макс уже заказал его, и я согласился.