Журнал

Экзамен по охотминимуму: четыре аргумента «за» и их критический разбор

Большинство охотников России поддерживают введение обязательного экзамена по охотминимуму. 

Экзамен по охотминимуму: четыре аргумента «за» и их критический разбор

Когда спрашиваешь их, почему это необходимо и что это даст, тебе отвечают, что современные охотники сплошь ничего не знают, так что и природе вредят, и охотиться с ними небезопасно. Как водителю нужно сдать на права, чтобы управлять автомобилем, так и охотнику нужен такой же экзамен. И в СССР охотминимум сдавали, и во всём мире сдают. Все эти аргументы производят впечатление, только если над ними не задумываться. Разберём их один за одним.

 1. Сданный экзамен не гарантия наличия знаний, а наличие знаний не гарантия правильного поведения.

Из разговоров со сторонниками экзамена создаётся впечатление, что для многих из них «сдача охотминимума» – какой-то магический элемент, одно лишь прикосновение которого может превратить неумелого, ленивого, невежественного человека в умного, страстного, активного охотника. Стоит ли говорить о том, что это не так? Экзамен – это лишь средство проверить, имеется ли у человека в голове известное количество информации на заданную тему. И не больно-то эффективное, к тому же. Сильно ли повысил грамотность россиян ЕГЭ?

Я без малого двадцать лет работал в сфере образования и имел дело с экзаменами во всех ипостасях: и как студент, и как разработчик, и как организатор, и как репетитор. Я видел людей, которые прекрасно владели предметом, но получали низкие баллы на экзаменах. Я видел людей с прекрасными оценками, которые ничего не могли показать на практике. Проще говоря, быть хорошим специалистом и успешно сдать экзамен – разные вещи.

Далее зададимся вопросом: если человек изначально не интересуется правилами охоты, видами дичи и прочей информацией, будет ли толк, если заставить его всё это выучить? Знания, полученные из-под палки, потому что «так надо», знания, необходимости которых человек не ощущает, исчезают из головы довольно быстро[1]. Даже при самом высоком качестве знаний – необходимом, например, для сдачи общепризнанных экзаменов по английскому языку, IELTS и TOEFL – уже через два-три года без практики деградация заметна невооружённым глазом. Если же речь идёт о тесте среднего объёма и сложности на родном языке, который можно сдать на «удовлетворительно», две-три ночи подзубрив – то и того меньше. Знания, «закачанные» в краткосрочную память, держатся там в среднем неделю.

Наконец, наличие знаний ещё не говорит ничего о том, как будет поступать человек в реальной ситуации. Одно дело – знать, чем отличается кряква от огаря. Другое дело – определить, которая из уток налетает на тебя в предрассветных сумерках. Отработать навыки и умения значительно сложнее, чем зазубрить ряд фактов, зато и держатся они дольше. Однако если проверить наличие знаний сравнительно просто, то умение применять их на практике – куда сложнее. Невежество не есть отсутствие знаний, невежество есть нежелание пользоваться разумом, а это никаким экзаменом не установишь и не исправишь.

 2. Опыт экзаменов ГАИ говорит, что следование правилам – результат опыта и контроля, а не сдачи экзамена.

Экзамен, который сдают в ГАИ/ГИБДД для того, чтобы получить водительское удостоверение – лучшее подтверждение того, что было сказано выше об экзаменах вообще. Предположим, что чем лучше человек знает текст ПДД, тем меньше он получает штрафов и попадает в аварии. Тогда реже всего должны нарушать новички – ведь они только недавно сдавали экзамен. На самом деле всё наоборот: новички попадают в аварии и «попадают на штрафы» чаще опытных водителей. Теперь задумаемся: какие пункты ПДД автомобилисты знают лучше всего? Ответ: те, за соблюдением которых лучше всего следит ГИБДД.

Строго говоря, было бы неплохо, если бы каждый охотник действительно владел теорией и практикой охоты в том же объёме, в котором это требуется для сдачи экзамена на водительские права. Но введение экзамена в таком формате на практике невозможно. В каком городе России, кроме Москвы и, возможно, Санкт-Петербурга, достаточно площадок, на базе которых можно организовать приём теоретической части экзамена и зачёта по стрельбе? И во что это обойдётся охотнику?

Патроны, аренда стрельбища, аренда оружия, рабочее время инструкторов и проверяющих – по моим прикидкам, попытка сдачи такого экзамена обойдётся примерно в пять тысяч рублей. Подготовка к нему – не менее тридцати. А каково будет сдавать его охотнику из глубинки, которому до ближайшего областного центра день пути? Мы что, хотим превратить охоту в занятие для городских мажоров?

3. Почему опыт СССР ничем нам не поможет.

Экзамен, который вводится сейчас, ничего общего с тем, что было при СССР, не имеет и иметь не будет. Тогда всё было в руках охотничьих обществ. Именно «первички» решали, кого они хотят видеть в своих рядах, а кого нет. С одной стороны, это облегчало организацию: экзаменационные комиссии работали, как правило, на общественных началах[2]. С другой – открывало широкие возможности для злоупотреблений и отсебятины. Председатель мог и «завалить» нежелательного кандидата, и «протащить» нужного человека без лишних формальностей; в одних обществах к вступлению относились со всей строгостью, а в моём родном городе, например, про кандидатский стаж и экзамены слыхом не слыхивали.

Какой процент охотников получал свой билет, успешно сдав серьёзный экзамен, а какой – просто так, я сказать не берусь. Но то, что кандидатский стаж и охотминимум не были панацеей, подтверждают подшивки журнала «Охота и охотничье хозяйство». С самых первых номеров на его страницах можно найти знакомые жалобы: повальное браконьерство, «чинуши» выбивают всё живое с автомобилей, всеобщее пьянство и невежество, стрельба на запредельные дистанции, нехватка охотинспекторов... Вероятно, общий процент «безобразий» был ниже, чем сейчас – но и егеря с охотнадзором имели больше полномочий, работали добровольные дружины общественников, было больше контроля в целом.

В любом случае, охотничьи общества «по образу и подобию СССР» восстановить невозможно. В нынешних условиях они и нежизнеспособны (были бы жизнеспособны – не развалились бы), и неконституционны. Тот экзамен по охотминимуму, о котором идёт речь сейчас – совсем другая история, и по форме, и по сути. Это единый государственный экзамен, при помощи которого государство (а не общество) устанавливает, кто может иметь право воспользоваться природным ресурсом «дикие животные». И возможен он только в виде, подобном школьным ОГЭ и ЕГЭ, то есть в максимально унифицированном и объективном формате.

4. Опыт зарубежных стран нельзя слепо переносить на Россию, потому что охотничья культура везде уникальна.

Во-первых, отнюдь не во всех цивилизованных странах получение права на охоту увязано со сдачей экзамена. В Великобритании, например, никакой проверки знаний никогда не требовалось (да и охотничий билет как таковой давно упразднён). Алексей Попов писал в одном из номеров «Русского охотничьего журнала», что причина этого – в особенностях охоты в Великобритании, где неопытный охотник просто не может оказаться в угодьях один, без сопровождения егеря. На самом деле может, но дело не в этом. А в том, что «экзамен» или любая другая процедура получения допуска к охоте является частью организации охотничьего хозяйства и будет иметь смысл только тогда, когда соответствует условиям, традициям и культуре данной страны.

Возьмём Германию. Там охотник – сам себе и егерь, и охотовед. Предполагается, что охотник получит в распоряжение участок угодий и будет охранять его от браконьеров, поддерживать на нём численность животных на требуемом уровне и так далее. Для этого действительно требуются знания в объёме среднего специального образования (техникума или колледжа). Наличие именно такого объёма знаний и умений и нужно показать на экзамене немецкому охотнику. И стоимость получения этих знаний также измеряется в тысячах евро. Прежде чем вводить в России экзамен по немецкому образцу, надо ввести всю немецкую систему ведения охотничьего хозяйства. А вот на это, боюсь, мало кто в нашей стране подпишется.

Теперь рассмотрим США – страну, которая по размеру, богатству природных ресурсов и эгалитарному подходу к охоте нам ближе, чем любое европейское государство. Там всё зависит от конкретного штата, но в большинстве случаев необходимо лишь сдать простенький курс по технике безопасности. Речи о том, что надо бы как-то повышать грамотность охотников, заводятся регулярно, но Службу рыбы и дичи куда больше беспокоит тенденция к снижению числа охотников в стране. Этот орган финансируется за счёт сборов за лицензии и налогов с продаж охотничьего оборудования и кровно заинтересован в том, чтобы как можно больше людей охотилось как можно чаще. Поэтому они скорее организуют программу «Приведи ребёнка на охоту», чем задумаются о дополнительном барьере для охотников. И сами курсы, и сдачу зачёта стараются организовывать так, чтобы всё это было весело, интересно и познавательно – так, чтобы люди захотели пройти их сами по себе, без дополнительной мотивации. Во многих местах это превращается в праздник на свежем воздухе. При таком подходе, конечно, ни о каком глубоком знании предмета речи быть не может, но большинство американских охотников регулярно работают над самообразованием. Этот интерес подогревается тем, что нарушения правил охоты караются не только штрафами, но и конфискацией имущества, при этом использованного. Перспективы лишиться ружья, лодки, трейлера и внедорожника за убитую утку не той породы вполне достаточно, чтобы большинство охотников усердно штудировали определители видов, а в поле придерживались заповеди «Не уверен – не стреляй».

 Польза от введения экзамена не перевесит затрат на его организацию.

На всё вышесказанное можно возразить, что пусть экзамен не станет волшебной палочкой, но хоть какой-то эффект от него будет. Да, будет – вопрос в том, оправдаются ли затраты на его введение? Даже если отказаться от проверки практических навыков и умений, разработка качественного экзамена – дело долгое и затратное. Надо проверить не только наличие знаний, но и умение их применять на практике, желательно, в условиях, максимально приближённых к реальности. При этом максимально объективно, чтобы личное отношение экзаменатора к экзаменуемому не влияло на результаты оценок. Конечно, какой-то тест может любой преподаватель слепить за вечер – но по качеству он будет отличаться от нормального экзамена как поджиг от «Перде».

А все расходы по организации, проведению и сдаче экзаменов оплатите вы, гражданин охотник. При нынешнем состоянии экономики выделять средства из государственного бюджета на это никто не будет. А даже если бы и выделил, в данном случае государство – это мы. Любой рубль, потраченный из бюджета на охоту – это рубль, НЕ потраченный на здравоохранение, образование, оборону и так далее. Вы серьёзно думаете, что охота важнее?

Сколько нужно денег? Как недавно обнародовало Министерство образования, разработка каждого нового комплекта экзаменационных материалов обходится в среднем в 3,5 млн рублей. И это надо повторять каждый год, если мы, конечно, не хотим, чтобы список правильных ответов висел на каждом охотничьем форуме. При этом количество и качество знаний, которые нужно оценить, в случае с ЕГЭ уже известны, а в области охотничьего минимума всё намного сложнее. Советские наработки неприменимы к новым реалиям, других просто нет. Никто не может даже внятно ответить, должен ли «охотминимум» быть единым для всей страны или отражать реальности регионов?

По большому счёту, это следствие неразберихи и неорганизованности, царящих в отечественном охотничьем хозяйстве. Требования к подготовке специалиста диктуются практикой. Когда их выдвигают с потолка, результат обычно бывает плачевным. Так есть ли смысл проверять знания неизвестно чего? Сначала надо выработать охотничью культуру, правила и способы принудить или убедить людей следовать этим правилам. Только из этого можно будет сформулировать минимальные требования к охотнику и определиться, нужен ли нам экзамен.

Не стоит забывать и про ограниченные финансовые возможности большинства российских охотников. Экзамен, достаточно простой, чтобы быть доступным широким охотничьим массам, будет просто профанацией, сбором денег, и не даст нашей охоте ничего. Эффективный же экзамен станет почти непреодолимым барьером для половины охотников из России, повысит социальное напряжение в обществе и увеличит количество браконьеров. Отовсюду и так слышатся жалобы, что охота умирает, что всё больше молодых людей предпочитают виртуальную реальность. Дополнительные барьеры здесь и сейчас нам не нужны – надо сначала завлечь молодёжь в охоту, а потом уже работать над её образованием.

 Резюме

Ситуация в охотничьем хозяйстве России действительно далека от идеальной, и уровень теоретической и практической подготовки охотников действительно недостаточно высок. На первый взгляд, введение экзамена по охотминимуму кажется хорошим решением. Но стоит вдуматься в проблему поглубже, и становится очевидно: экзамен есть лишь ритуальное «принятие мер» под лозунгом «надо же что-то делать», попытка лечить симптомы, а не болезнь. В нашей охоте есть куда более насущные проблемы – например, практически полная безнаказанность браконьерства. Те ресурсы, которые мы можем выделить на экзамен по охотминимуму, лучше направить на решение этих проблем.

 

[1] Всё это касается именно знания теории; навыки и умения (например, стрельба влёт) сохраняются намного дольше.


[2] При этом за свой труд общественники получали вознаграждение тем, что в первую очередь получали доступ к путёвкам, лицензиям и т. д., а все материальные затраты компенсировались из бюджета общества. То есть, по сути, охотник оплачивал экзамен и обучение в рассрочку – своими взносами и уступкой части своих прав.

 

Текст: Алексей Морозов 
Фото: Алексей Гнедовский


Вернуться к списку

Александр
Михаил Арсеньевич! Было бы здорово, если бы вы написали “неофициальный” Охотничий минимум для граждан РФ. Методичку или список вопросов с ответами. Спасибо!
Имя Скрыть Удалить

Оставить комментарий

Текст сообщения*
Защита от автоматических сообщений

Подписка

Подписку можно оформить с любого месяца в течение года.

Оформить подписку

 
№9 (60) 2017 №2 (77) 2019 №8 (131) 2023 №4 (55) 2017 №7 (22) Июль 2014 №01 (136) 2024